Приказ для дамы

— Отлично, Джек! Поедем к заводу! Покажи мне этого алмазного монстра.

Замечательные стены окружали завод, подернутые клубами колючей проволоки.

Вечерело. Завод спал. Охрана дремала.

— Агнесса, посмотрела на завод, и поедем.

— Нет, надо найти для себя нечто сверкающее в черном пластилине!

— Где? — спросил Марк уныло.

— В репейнике, — сказала Агнесса и остановила машину, дернув руку мужа, лежащую на руле.

Рядом с машиной стоял репейник. Агнесса через окно сняла с репейника несколько черных шариков.

— Гони, родной, домой! Все! — крикнула она, освобождая алмазы от пластилина.

Случайно или нарочно Агнесса услышала о наборе в институт при телевидении и радиовещании. Аттестат у нее был хороший, диплом один у нее уже был, подготовке для поступления в институт ей никто не мешал. Она поступила на вечернее отделение института для получения второго высшего образования, а днем работала. Марк после возвращения из ссылки, стал работать на телевидение, он стал страстным мужчиной и любви обильным, поэтому его любили женщины всей страны, а иногда и в личном контакте. Агнесса перестала быть для него забытой женой, а стала очередным увлечением известного мужчины,

Однажды он увидел великолепные ноги под короткой юбкой, которые все чаще встречались на его пути по коридорам телецентра. Он не выдержал женской приманки, и предложил подвести на машине обладательницу великолепных ног.

Агнесса согласилась на предложение Марка, которого просто не узнавала после ссылки. Он так увлекся собственной женою, что поехал с прекрасной дамой на забытый стадион. Она узнала лесной стадион за окнами машины, здесь она видела показательные выступления каскадеров. Она подумала, что в прежние времена стадион заливали водой, и местное население получало бесплатное развлечение. Взрослые и подростки надевали свои или чужие коньки и одежду, и шли на каток. Люди катались по кругу стадиона и были счастливы, если светил свет в углах стадиона и звучала музыка. Чаще на стадионе играли в футбол. Такой стадион можно было использовать для прыжков с парашютом. Летом на скамейках стадиона сидели мамы с колясками и загорали. Лесной стадион построили в старые времена, на нем свое рвение вполне могли демонстрировать каскадеры, которые ставили несколько автомобилей в ряд и по их крышам бесновались на мотоциклах. Этот стадион использовали очень редко.

Было такое забавное время, когда на стадионах продавали одежду и обувь, тогда некогда популярные стадионы зарабатывали деньги, предоставляя в аренду площади под рыночную торговлю. Не все стадионы пустовали, и Агнесса любила ездить на стадионы-рынки, иногда ей везло в покупках. Особенно стадионы выручали в то время, когда с деньгами было напряженно в семье. Чем больше было в семье денег, тем в более хорошие магазины она ходила. За рулем машины сидел Марк. Агнесса сидела рядом с ним. Они объехали город и заехали на заброшенный лесной стадион. Проехали по кругу и остановились на противоположной стороне от входа. Белый, матовый снег окружал машину со всех сторон. Внутри машины было тепло, можно было представить, что они находятся в космосе: огней не видно, но еще не ранняя зимняя ночь.

Парочке хотелось поговорить о своих проблемах. В разговор ненавязчиво стали проникать руки. Руки касались рук, шеи, забирались под джемпера, туда, где теплее, и уютнее, чем просто в машине. Ноги не отставали и как бы между прочим одни ноги находили другие ноги. Губы оказались в этой игре третьими и естественно встретились друг с другом. Один язык проник в соседний рот, тот язык пришел в рот к первому, они обменялись языковой лаской. Два рта, испытав радость от общения, наконец, закрылись. Но руки усилили свою деятельность и стали проникать в космические глубины человеческой одежды. Рукам показалось, что одежды они встречают слишком много, и стали снимать лишнее. Самые запретные места человеческого тела хорошо закрыты одеждой в зимний и морозный день, но руки вездесущи, а губы работают, как аккумулятор энергии, и бастионы одежды сдают свои позиции под руками двух любящих людей. Марк дошел до запретных мест первый. Агнесса не отставала и изучала крепость ремня на его брюках.

Любовь в машине на заброшенном стадионе была откровенна до безумия. Они были ненасытны. Но все заканчивается, особенно физическая любовь. Спинки сиденья в опущенном виде послужили двух спальной кроватью. Поцелуй после любви краток, как благодарность. Руки уже потеряли интерес к партнеру и занимались собственной одеждой. Ноги удалялись друг от друга. Спинки сидений занимали вертикальное положение. Они безвинно сидели в машине. Он тронул машину с места, и она уехала с заброшенного стадиона. Вдали мерцали огни города.

Прошло две недели.

— Агнесса, едем? — кратко спросил по телефону Марк.

— Едем, — согласилась Агнесса с волнением в голосе.

— Я жду тебя в машине.

Агнесса быстро оделась и вышла из дома. Марк весь из себя красивый сидел за рулем машины. Белый мохер жилета под черной великолепной шевелюрой, уложенной известным парикмахером, манил своим уютом. Сами понимаете, зима.