«Заняли помещение под склад», — догадался Крайнев и особым крестиком пометил на эскизе это место.
Здание, под которым он находился, принадлежало сортопрокатному цеху. Здесь на чугунных плитах раньше укладывалась готовая продукция. Крайнев посмотрел в щель. Плита тяжелая, одному не поднять. «Жаль, — подумал он. — Если здесь складывают продукты, то можно обеспечить ими товарищей, а если боеприпасы — устроить фейерверк».
Он долго стоял и вслушивался в разговор гитлеровцев, но так ничего и не понял. «Придется подсказать Саше — пусть разведает», — решил он и, боясь, что его могут услышать снаружи, осторожно, на цыпочках, двинулся обратно.
Пырин паял дно эмалированной кастрюли, когда к нему зашел застенчивый голубоглазый парень. Робко осмотревшись вокруг, он положил на стол замок, многозначительно подмигнул, сказал, что за ключом зайдет завтра, и вышел. Замок был хорошо знаком Пырину он принадлежал связной.
Об этом посещении Сердюк узнал уже в конце дня, когда вернулся с толкучки, и удивился. Обычно связная давала ему адрес явок, чтобы он сам мог найти нужных ему людей. «Хотя дала же она явку радисту», — тут же возразил себе Андрей Васильевич.
Назавтра он не пошел на базар, чтобы не пропустить посетителя, но ждать пришлось довольно долго. Парень появился после полудня. Пырин провел его в жилую часть дома, к Сердюку, и вернулся к себе.
Вошедший стал во фронт, отдал честь по всем правилам и выпалил:
— Захар Иваненко в ваше распоряжение прибыл!
Сердюк придал своему лицу выражение недоумения:
— Что-то у меня такого знакомого не было.
— Не было, так будет, — добродушно улыбаясь, ответил парень. — Здравствуйте, Андрей Васильевич.
— Здравствуйте, — неопределенным тоном протянул Сердюк, пожимая грубую, покрытую мозолями руку. «Наверно, сапер», — решил он.
— Мне поручено передать вам оружие и задание. — Иваненко непринужденно уселся на стул.
— Постой, постой, — перебил его Сердюк. — Не понимаю: какое оружие, какое задание?
— От Юлии Тихоновны…
— Не знаю никакой Юлии Тихоновны.
Иваненко растерялся, веки его дрогнули.
— Вы Андрей Васильевич Сердюк? — переспросил он шопотом.
— Я.