— Даже Хиросима?
Двое мужчин медленно шли по каменным плитам тихой улицы университетского города. Над ними было пустое бесцветное небо, серое, как пепел пожарищ. От деревьев, посаженных вдоль тротуара, пахло медом. Цвела липа.
— Хиросима?
— Да, Хиросима. Разве Эйнштейн, Ферми, или Оппенгеймер, или даже Мария Кюри вправе считать себя невиновными?
— Они занимались наукой. Только наукой.
— А вы уверены, что они стали бы продолжать свои исследования, если бы знали, что из этого получится?
— Эйнштейн знал. И Ферми и Оппенгеймер знали. Они все знали. Они действовали сознательно. Но они не могли поступить иначе. Они защищали свободу.
— Свободу? А не думаете ли вы, что все было гораздо проще и циничнее? Может быть, ими руководило тщеславное желание отомстить немцам? А наши военные боялись, как бы русские или немцы не сделали свою бомбу? Я не удивлюсь, если со временем выяснится, что война искусственно затягивалась в ожидании момента, когда физики закончат свое дьявольское дело. Это русские заставили нас поторопиться. Если бы мы не высадились в Нормандии, встреча с Советами произошла бы не на Эльбе, а на берегах Ла-Манша. Хорошие ученые оказались плохими политиками. А когда они опомнились, уже ничего не могли поделать.
— Вы хотите сказать, что ученый должен быть
— Я хочу сказать, доктор Нерст, что в наше время ученый не может не быть политиком. — Слова Лестера Ширера звучали жестко и зло. — Мир сильно изменился за последнее столетие. На нас, на ученых, лежит слишком большая ответственность. Ответственность за нашу цивилизацию, за само существование Homo sapiens.
Они остановились на перекрестке.
— Мне налево, — сказал Нерст. — А вам, кажется, прямо?
— Да, я живу в двух шагах отсюда. Мне было очень интересно с вами поговорить.
— Я тоже получил большое удовольствие от нашей беседы. Не так уж часто нам приходится затрагивать столь общие вопросы. Заходите, пожалуйста, как-нибудь. Мы с женой всегда будем рады вас видеть.
— Спасибо, с удовольствием.
— До свидания, доктор Ширер.
— До свидания, доктор Нерст.
«Мэджи, конечно, уже нашла серьги, — думал Нерст, подходя к своему дому. — Если она все поняла, она встретит меня на пороге и на ней будут серьги...»
Нерст толкнул калитку. В доме звякнул звонок.
Миссис Бидл повернула голову и приветливо улыбнулась. Она сидела на складном стульчике и подрезала розы.
ebooksa