Мир приключений, 1969 (№15) ,

— Я тебе сколько раз говорил, Гуляев, — пронзительно закричал он, — чтоб не самоволил? Говорил я тебе или не говорил?

— Говорил, — усмехнулся Гуляев.

— Вот, — сказал начальник и, сдернув с лысины кепку, обмахнул ее рукавом. — Говорил. А теперь объявляю благодарность, понял?

— Служу трудовому народу, — сказал Гуляев и побледнел.

— То-то, — сказал начальник.

Они ехали стремя в стремя в центре возвращающегося отряда.

— Я сразу понял, чего он от меня хочет, — объяснял Гуляев, — ему нужно было добраться до книг. Там был какой-то знак или пароль. Этот часовщик был связующим звеном, он один знал, где деникинское казначейство спрятало свои ценности. Но эти — из банды Хрена — тоже пронюхали об этом. Убили часовщика, но, кажется, не добились от него, где спрятаны деньги и золото.

— А как ты узнал? — спросил Клешков.

— А он же послал меня за книгами. Я должен был привезти книги, взятые у часовщика, но я понял, в чем дело, когда сопоставил три подчеркнутых слова в разных концах той растрепанной книжки, помнишь?

— Помню, — сказал Клешков.

— Все три слова так и складывались: «под сухой яблоней». Одно от другого отделялось тридцатью страницами и маленькая черта чернилами. Я это и учел. Побежал к Иншакову. А тот счел меня изменником. Посадил в холодную и хотел только завтра допрашивать. Весь план мой рушился. Тогда я попросил у караульного карандаш и бумагу и все написал Бубничу, а потом, когда вывели меня в уборную, удрал. Я знал, что Бубнич-то сразу поймет.

— А если б не понял? — спросил Клешков. — Тогда б ты чего добился? Только бы деньги бандитам добыл?

— Я все обдумал, — ответил Гуляев. — Даже если б деньги попали к ним, Красков же мне верил. И я бы нашел, как их накрыть. Главное было — вернуться к ним. Во что бы то ни стало.

Они замолчали. Отряд перешел на рысь. Потом остановился. Впереди слышались выстрелы.

— Что там опять? — спросил Клешков.

— Атаман Хрен, — сказал Гуляев. — До этого мы пока не добрались.

— Доберемся, — сказал Клешков и пришпорил коня.

В. Фирсов

БЕССМЕРТИЕ ДЛЯ РЫЖИХ

Академик Рим стремительно шагал по своему скромному — в духе времени — кабинету, заложив руки за спину. Референту, который стоял у стола с папкой в руках, почтительно следя глазами за патроном, постепенно стало казаться, что комната начинает медленно вращаться, как гигантская центрифуга.