ОН. Ну, я очень рад, что она вам понравилась — вам полезны положительные эмоции. Помочь позавтракать? Сейчас пришлю сестру. А после обхода зайду еще.
Вскоре он вернулся.
Я. Доктор, можно мне позвонить жене?
ОН. Что вы! Ни в коем случае! Вам нельзя вставать с постели. Садиться — только во время еды.
Я. Тогда я попрошу вас вызвать ее сюда. Очень хотел бы увидеть ее и детей.
ОН. К сожалению, и это пока исключено. В любом случае это было бы для вас каким-то переживанием, волнением. А вам ничего подобного нельзя. Вы должны в полной мере отдавать себе отчет в том, что вы пережили катастрофу и перенесли серьезную операцию. А остались живы и даже будете здоровы! Так потерпите же, наш дорогой клиент!
Я. Гм... Хорошо. Но скажите все же, пожалуйста, какими чародейскими средствами достигнуто это чудо?
ОН. Для этого пришлось бы слишком много рассказывать. А вам вряд ли стоит забираться в дебри медицины и биологии. Я уже говорил, что в последние годы в мировой науке был сделан ряд открытий, некоторые из них — совершенно сенсационные. Найдены новые возможности и изобретены средства дальнейшего подчинения природы. Вернее, средства и способы использования законов природы при подчинении им. Вот и все, что я могу пока сказать вам.
Я. Благодарю. А теперь что-нибудь о самом чародее.
ОН. Я уже говорил вам. Могу добавить: автор ряда трудов о факторах и барьерах тканевой несовместимости, о методах и средствах их преодоления, о принципах совмещения чужеродных тканей и тому подобном. Удостоен многих премий. Фанатик науки и своих идей. Для нас, его ассистентов и адептов, он непререкаемый авторитет. Вам необычайно повезло — вы попали именно в его руки!
Я. Благодарю вас, доктор.
ОН. А теперь, дорогой пациент, получайте свою инъекцию и отдыхайте.
Придя после обеда за посудой, буфетчица сунула мне под подушку бумажку и отрывисто прошептала: «Нам запрещено разговаривать с вами, сэр... Не выдавайте меня, вы ведь всегда хорошо относились ко мне... а то я получу выговор... вечером верните зеркало...» — и стрелой вылетела из палаты.
Я вынул из бумажки зеркало и поднес его к лицу. Но увидел не себя.
На меня глянул в упор мутным взором незнакомый старик с белой от бинтов головой и седоватыми бакенбардами и бородой. А мне тридцать один год.
Неприятнее всего были выцветшие голубые глаза. До катастрофы они были золотисто-карими.
Я опустил зеркало. Вновь поднял его. И повторял это безнадежное упражнение со все возрастающим ужасом.
Наваждение устойчиво держалось. Наконец, не будучи более в силах смотреть на чужое лицо в зеркале, я оставил это безумное занятие.
Захотелось закричать от страха. Было так жутко, как при встрече ночью с призраком мертвеца в безмолвии пустого дома.
Но предаваться скорби было некогда — быстро следовали новые открытия, и я окончательно запутался в паутине загадок.
ebooksa