Валька говорит, что у всех животных есть такие часы, биологические, и животные могут по ним очень точно время узнавать. И у людей будто бы такие часы есть. Но я у себя этого не замечаю. Я, например, сколько угодно могу спать. А толково было бы — ложишься и сам себе говоришь: «Колька, проснись ровно в восемь!» Ты спишь, а эти часы идут себе да идут, а как подойдут к восьми — у тебя в голове вроде звонок звенит.
Валька может себя на любой час настроить, чтобы проснуться, а я не могу. Меня мама будит, когда на работу идет. Но на этот раз я будильник завел на полвосьмого, а то Валька уже сколько раз меня ругал: «Кричишь тебе, кричишь, прямо охрипнешь, и Рекс надрывается, а ты непробудимый какой-то!»
Будильник зазвенел над ухом, я открыл глаза и с перепугу даже не понял, что это гремит. Потом слышу: в кухне отец с матерью разговаривают. Мама спрашивает:
— Ты сегодня поздно вернешься?
А он говорит:
— Да вряд ли.
Мама молчала-молчала, потом спрашивает:
— А это неопасно, Леша?
Отец говорит:
— Какая там опасность, что ты! Мы же не атомную бомбу испытываем.
Тут я вспомнил, что у отца в институте сегодня испытания. К ним из Москвы должны приехать, и из Новосибирска, и еще откуда-то.
Потом отец из передней закричал, что его шикарная шариковая ручка куда-то задевалась. Мама сказала в кухне:
— Господи, опять он ее посеял, — и пошла искать эту самую ручку.
Отец ее все время теряет, а мы с мамой ищем, потому что он говорит, будто эта ручка ему думать помогает.
Хлопнула дверь, я вскочил и первым делом стал смотреть в окно. Законная погода — главное, что туч нет, а то я боялся, что дождь будет, как вчера. Тут мама вошла в комнату и удивилась:
— Чего это ты ни свет ни заря вскочил?
Я сказал, что мы с Валькой на речку идем.
— Ну, идите, — говорит мама, — только чтобы никаких марафонских заплывов. И в четыре ноль-ноль чтобы дома быть! Купишь хлеба, масла двести граммов, колбасы триста.
Я сказал:
— Есть! — и на кухню побежал.
ebooksa