— Они будут называть тебя Гладиса.
— Почему бы мне не взять такое островитянское имя?
— Тебе нравится?
— Мне никогда не нравилось мое имя, но, пожалуй, сойдет.
— Можешь назвать себя Хантера.
— Нет, лучше Гладиса… Странно, когда незнакомый человек называет тебя по имени… Почему они не зовут тебя «Джон»?
— Я с самого начала был Лангом. Это звучит почти по-островитянски.
— Ты заметил, что он почти не обратил внимания на мой костюм?
— Да, ну и что?
— Но мой так не похож на здешние!
— Он принял тебя такой, какая ты есть. Для него это — твое личное дело.
— Похоже, он человек благородный.
— Что касается твоей одежды, — начал я, — возможно, ты пока не совсем понимаешь этих людей. Платье может быть тебе к лицу, а может быть красиво само по себе. Предполагается, что у каждого достаточно хороший вкус, чтобы сделать правильный выбор. Если нет — это сразу же заметят. Мода здесь не имеет никакого значения.
— И все же, когда я вижу, как одевается Некка, ее короткие юбки, — мне тоже хочется такие же. Правда, денег у меня осталось мало.
— А у меня есть счет у нашего агента в Тэне, и денег будет еще больше, когда мы соберем урожай… Тогда можно будет заказать тебе новое платье.
— Завтра пойдем за покупками! Вот забавно!
Сойдя на берег и проехав через город, мы оказались в сельской местности — с той быстротой перехода от одного к другому, которая возможна только в Островитянии.
Лошади, почуя свободу, пустились в галоп, и мы не мешали им скакать во весь опор. Я намного обогнал Глэдис, а когда почувствовал, что лошадь устала, пустил ее шагом. Глэдис скоро догнала меня. Она улыбалась, щеки горели.
— Какое-то время мне казалось, что я совсем одна, — сказала она.
— Лошади у нас разные.