– Деньги тебе? – он мерзко зацокал языком, захохотал и громко пошутил: – Гусары и пожарные денег не берут!
И вышел.
Мне полагалось в таких случаях бежать за нерасплатившимся клиентом и на выходе, с помощью охранника, задержать хулигана, но здесь был нестандарт, и я побежала к директору, рассказала о случившемся. Директор, по-своему обыкновению, выматерился и, скрежетнув зубами, злобно сделал печальный вывод:
– Значит, еще один нахлебничек. Ладно, переживем. Ты, главное, не психуй и не нарывайся. Перетерпи, может, отвяжется.
Но гад этот не отвязывался. Повадился обедать каждый день в «Ежике» и, если была не моя смена, издевался над другими официантками, с каждым днем все больше наглел и оскотинивался.
Взялась было урезонить его Наталья Григорьевна, стала сама обслуживать, да с великой лаской, которую этот засранец никак не заслуживал:
– Володечка, как на службе, как дома, как Ирочка?
И получила:
– Чё ты, старая грымза, вокруг меня вертишься? Мне на твои отвисшие сиськи смотреть противно. Давай гони молодую. Светки нет? Тогда Маринку зови!
Наталья Григорьевна – женщина закаленная и спокойная – решила продолжать воздействовать добром:
– Зачем же ты, Володя, меня обижаешь? Столько лет работали вместе; я помню, как ты сюда первый раз пришел. Ой, совсем молоденький был. Прямо мальчишечка, хоть и после армии. Помогала тебе, помнишь? Но ты очень понятливый был, на лету все схватывал. Не зря тебя старшим назначили. И старшим ты хорошим был, справедливым. Авторитет себе сразу заслужил. Мы и сейчас тебя все любим…
Про любовь было лишнее.
– Любите?! – возопил Володька. – Всю свадьбу мне изговняли, поганки. И ты, дура старая, на сцену полезла. Не стыдно? Тебе уж в дом престарелых пора, а она – в певицы. Пошла от меня, видеть тебя не могу, дохлятиной от тебя несет.
Закалка Натальи Григорьевны не выдержала: она закрыла лицо руками, заплакала и, тяжело ступая, пошла. Мы все бросились за ней.
– Испортили все настроение, твари! – крикнул Володька, одним махом выпил стакан водки и ушел.
В подсобке Наталья Григорьевна лежала на диване с очень болезненным видом. Лицо было красным, как ошпаренное, и она очень странно всхлипывала с какими-то хрипами. Мы сразу вызвали «скорую». Врачи приехали, диагностировали гипертонический криз, 220 на 180, и увезли в больницу, где она пролежала две недели. Так закончилась попытка ответить добром на зло.
Мы ходили к директору, жаловались, объясняли, что все это плохо кончится: или он нас изведет поодиночке, или мы его отравим крысиным ядом. Но директор только скрежетал зубами и цедил:
– Не вижу выхода, не вижу.
Не хотелось ему ссориться ни с Володькой, ни с его тестем. Пожарная охрана всегда найдет, к чему в ресторане придраться, и прикрыть его. А уж Володька знал ресторан как свои пять пальцев и знал все слабые места его.
Директор отстегивал Газиматову круглую сумму каждый месяц, чтобы быть с ним в ладах. Директор скорее разгонит всех официанток и наберет новых, чем пойдет на конфликт с пожаркой. Но и нас он разгонять не хотел, так как мэр Егозин уже пару раз устраивал закрытые банкеты для важных гостей, а мы ублажали их своим пением. Гости оба раза обалдели от такого необычного явления, как хор официанток, и мэр был горд и счастлив.
ebooksa