Тот оторвался от перил, сонно оглядел Олега и небрежно пробасил:
— Это есть великая водная артерия. Днепр называется! — и, щелкнув Олега по носу толстым коротким пальцем, добавил: — Понятно, турок необразованный?
К пристани пробирался речной трамвай. С моста видно, как рулевой отчаянно крутит штурвал, всё время высовываясь из рубки и что-то крича.
— Всё равно застрянешь, — определил мужчина в соломенной шляпе. — Кричи не кричи!
Он не ошибся. Кораблик и впрямь сел на мель. Рулевой вышел из рубки. Взял багор. Упираясь в дно, стал подталкиваться к пристани.
— Ну и ну! — вырвалось у Олега. — Днепр!
За два дня Олег успел обегать весь город и теперь слонялся просто так, от нечего делать. Хорошо бы выкупаться. Снизу доносились крики мальчишек. Но стоит ли купаться в такой луже! У тети Тани два шкафа с книгами. Может, найдется что-нибудь подходящее.
Олег пошел к остановке на базарной площади. Трамвая долго не было, и на тротуаре собралась толпа с авоськами, набитыми яблоками. Наконец подошел трамвай. Все кинулись к нему. Передние уже поднялись в вагон, но вдруг стали пятиться назад, выталкиваемые непонятной силой.
— Что там еще, кто хулиганит? — кричали задние.
В дверях вагона появилась громадная женщина. Её круглое лицо пылало негодованием.
— Да пропустите ж, лешие! Выйти не дадут! — орала она, яростно работая локтями.
В каждой руке у нее было по большой тяжелой корзине. Поставив ношу на асфальт, великанша снова бросилась в вагон и выволокла ещё тугой мешок.
— Почём нынче яблоки, Никоновна? — выкрикнул кто-то из толпы.
Олег загляделся на странную тетку и опомнился лишь, когда, звякнув, трамвай отошел от остановки. Никого не осталось вокруг. Одна великанша, тупо уставившись на свой многочисленный багаж, соображала, как бы ей управиться.
— Пионер ведь? — вдруг спросила она Олега.
— Пионер, — растерянно подтвердил тот.
— Так чего же ты стоишь?! Не видишь, помочь надо. Ну и пионеры нынче! Бери корзины!
Олег так растерялся, что без слов поднял корзины и отправился следом за великаншей.
Она привела его на базар. Там потеснила торгующих: «Двиньтесь, чего разложились!» Потом сходила куда-то за весами. Сорвала с корзин тряпки. Кинула на весы с десяток яблок. Поправила сбившийся на голове платок. Открыла рот. И над базаром прогремело:
— Яблочки-и смоленские-е!
ebooksa