Вот - тема Беглеца. Шаги - то торопливые, но осторожные, то бешеный бег... А вот - слёзы, падают мальчишеские слёзы... и трещит, мечется пламя над развалинами... И - испуг, одиночество... а потом - взрыв, бунт: я человек, гады!!! Не троньте, я чело-век!!! Бег, бег, бег, звуки наталкиваются друг на друга, торопятся...
Тема Вальки. Спокойная, весёлая, солнечная музыка, только чуточку с диссонансом, с недоумением - откуда в мире грязь? Вступают фоном линии де ла Роша - мужествен-ная и резкая - и Игоря Игоревича - наивно-беззащитная,но в то же время непреклонная... а вот Отец и Мать, и все темы сливаются, звучат... а потом - короткий взрыв, звуки сыплются каскадом... И в одиночестве снова плачет мальчишка, только плачет совсем растерянно, он один и ему плохо и страшно...
Приближается тема Беглеца. Две горькие темы сплетаются... и... и вот стран-ность: они словно бы веселеют. "Ты и я - уже двое, брат..." А кругом - шумы, гул, голо-са равнодушного мира. Но их неожиданно отсекает величественный голос Пущи...
Валька отбросил карандаш и с испугом уставился на лист. Проиграл несколько так-тов и закусил губу. Это он написал? Так что же, это оно и есть... вдохновение?!
Пиши, услышал он властное. Облизнул губы и тихо сказал:
- Да. Да, я буду... я сейчас...
...Леший - суровый марш, но с элементами чего-то весёлого и в то же время горь-кого. А вот - Михал Святославич, его тема органично вплетена в Голос Пущи, и тот же Голос покрывает общую тему Беларуси.В нём - надежда и мощь.Шумят деревья, шумит идущая буря, рожается где-то вдали очищающий вихрь... Воет волк. Но это не волк, это Сережка Кайда вышел в бой против разрушителей, и он - тоже Пуща. Пуща вобрала всё, нет силы, способной встать на пути этой мощи. Темы Беглеца и Вальки теряют послед-ние оттенки растерянности и безнадёжности. Теперь они тоже - бойцы, теперь и им есть, за что сражаться, они понимают это...
...Валька задумался. Размашисто написал по верху листа:
ДЕТИ ОДНОЙ МАТЕРИ
(пьеса для рояля)
- и отшвырнул карандаш, шумно дыша. Неверяще посмотрел на листок, положил его на пюпитр. И подписал ниже:
Посвящается Море Лаваль
* * *
...- Семь!
- Йаааауууу... - затих где-то внизу, в пропасти, трусливый последний вопль сорвавшего-ся подранка.
- Аллаааа... аллаааа... - ответили ему горловые завывания, заглушаемые очередями "узи".
Крымское солнце жгло по-летнему. По-летнему шумело море, и далеко-далеко шёл равнодушный белый теплоход, с которого, конечно, не было видно происходящее на ска-лах яйлы (1.).
На горячих камнях тут и там лежали не меньше полутора десятков трупов и ране-
1. Горные паатбища в Крыму.
196.
ebooksa