Шли дни… Альбин изменился. Скованность и отрешенность постепенно покидали его. В нем все живее пробуждался интерес к окружающему, к людям, их борьбе, радостям и горю. В темные ненастные вечера, когда за окном капли дождя барабанили по виноградным листьям, он теперь подробно выспрашивал стариков о том, как жилось до войны, о годах революции, о приходе фашистов, о партизанах. Раз услыхав какое-нибудь имя, название или дату, он запоминал твердо и точно, словно гравировал их в своей памяти.
— Я должен пробраться к партизанам, Кузьмич, — сказал он однажды дяде Митрофану. — От них, может, удалось бы передать по радио в Москву… Москва, — с нежностью и печалью повторил он, вслушиваясь в звучание этого слова. — О, как все это далеко, бесконечно и безнадежно далеко!..
Он сжал тонкими пальцами лоб и закрыл глаза.
— Знаешь, Кузьмич, — продолжал он после долгого молчания, — я не могу ждать целый год. Я не хочу стоять в стороне… И я не выдержу. Чувствую, что слабею. Проводите меня к партизанам. Это очень важно для всей страны, для людей. Правда, истории это не изменит. Но я знаю так много. Я хочу принести хоть какую-нибудь пользу, перед тем как погибну окончательно.
Дядя Митрофан безнадежно развел руками.
— Ты же видел, Альбин. Сейчас это невозможно. Мышь не проскочит. И от них никого нет. Может, летом…
Наступила весна. Зацвели черешни. Теплым ветром дышало море. Стоя в темном винограднике, Альбин подолгу слушал гул прибоя и иногда чему-то улыбался.
— Ну, как со связью, не налаживается? — спросил однажды дядя Митрофан.
Юноша грустно покачал головой.
— Может, тебе какой инструмент нужен?
— Нет.
В другой раз, спустившись в погреб к Альбину, дядя Митрофан поинтересовался:
— А где ты свой передатчик держишь? В случае обыска, если бежать придется, не найдут его?
— Какой передатчик?
— Ну этот, как его, — радио или что…
— Ах, это! Не беспокойтесь, Кузьмич. Он всегда со мной. Если бежать, то только с ним.
Юноша распахнул пиджак и показал пояс с двойной портупеей, плотно охватывающей грудь.
— Вот здесь, но не действует… Альбин покрутил блестящие диски на портупее и безнадежно махнул рукой.
— Хитро придумано, — заметил дядя Митрофан, — однако неувязка получилась. Видно, новый образец, военного времени.
— Новый.
ebooksa