У него в боковом кармане лежала телеграмма Очира, полученная уже две недели тому назад. Две недели Игорь носил ее с собой. Каждое утро он обещал себе, что вечером поедет в Сокольники, и каждый вечер малодушно искал повода, чтобы не ехать. Он уверял себя, что ждет второй телеграммы. Но в глубине души был убежден, что эта вторая телеграмма сообщит о непоправимом.
Уже две недели он боится брать телефонную трубку, забросил дела и работу и ждет… Чего?
Сегодня утром ему передали записку Людмилы. Она настоятельно просила приехать. Больше откладывать визит было нельзя.
Взявшись за ручку входной двери, он еще не был уверен, что позвонит в квартиру. Позвонив, не знал, скажет ли им о телеграмме из Улан-Батора или малодушно промолчит.
Дверь открыла Людмила. Она серьезно поздоровалась с ним и сказала:
— Проходите, пожалуйста. Раздевайтесь…
«Может, они уже знают что-нибудь?» — думал Игорь, снимая одну галошу, затем другую, разматывая шарф, потихоньку принимаясь стягивать пальто.
— Да проходите, в конце концов! — послышался из комнаты резкий голос Ирины Михайловны — старшей сестры Аркадия. — Что вы там копаетесь?
— Идите скорее! — тихо сказала за его спиной Людмила. — Мы очень тревожимся.
«Не знают», — подумал Тумов и пощупал, на месте ли телеграмма.
Он прошел в комнату.
Ирина сидела на диване возле настольной лампы с зелены абажуром. Ее узкое длинное лицо было очень бледно и в свете лампы, казалось зеленоватым. Резкие морщины темнели вокруг рта. Тонкие губы были плотно сжаты. Она молча протянула Тумову узкую холодную руку и указала ему место напротив себя.
Игорь поспешно сел в глубокое кресло, довольный, что его лицо остается в тени. Людмила, закутавшись в большой пуховый платок, устроилась с ногами в уголке дивана, взяла на руки кошку; тихо поглаживала ее.
Воцарилось напряженное молчание.
— Ну? — спросила Ирина и закашлялась.
— Что? — растерялся Тумов.
— Сестра последнее время болеет, — торопливо пояснила Людмила и вздохнула.
— Не об этом речь, — резко сказала Ирина. — Где Аркадий?
— Я нее знаю, — неуверенно протянул Тумов, и ему показалось, что телеграмма жжет его грудь.
— То есть как это не знаете, Игорь Николаевич? — высоким, звенящим голосом спросила Ирина. — Вы втравили его в эту поездку бог знает куда и черт знает зачем. Сами вернулись чуть не три месяца назад. От него никаких известий. Вы не показываете глаз, не считаете нужным хотя бы по телефону ясно сказать, где он и что с ним. Простите меня, но порядочные люди так не поступают. И он еще называл вас своим другом.