— Зип вскочил на самую быструю лошадь, на Белую Лисицу, и поскакал за доктором, скакал, как дьявол! Ну, а доктор, конечно, приехал и перевязал руку молодому масса. Но как… — продолжал Сципион, вопросительно глядя на меня, — как молодой масса получил эту большую гадкую рану? Доктор тоже спрашивал, а молодая мисса сама ничего не знала.
По некоторым соображениям я решил пока не удовлетворять любопытства моей черной сиделки и лежал несколько минут, размышляя. Действительно, моя спутница не знала о моем столкновении с тем негодяем. Да, а как Антуан? Добрался он до берега? Или… Но Сципион предвосхитил вопрос, который я собирался задать.
— Ах, молодой масса, — сказал он, и лицо его омрачилось, — мисса Жени в большом горе сегодня, и все люди в большом горе. Масса Тони, бедный масса Тони!
— Ты говоришь об управляющем Антуане? Что с ним? Он не вернулся домой?
— Нет, масса, боюсь, что он никогда, никогда не вернется! Все люди боятся, что он утонул. Люди ходили в деревню, ходили по берегу вниз и вверх, всюду ходили. Нет Тони… Капитан взлетел кверху, прямо в небо, а пятьдесят пассажиров ушли на дно. Другой пароход вытащил нескольких человек, несколько доплыли до берега, как молодой масса. Но нет масса Тони, нигде нет масса Тони!
— Ты не знаешь, умел он плавать?
— Нет, масса, совсем не умел. Я знаю: он один раз упал в заводь, и старый Зип вытащил его. Нет, он совсем, совсем не плавал.
— Тогда боюсь, что он погиб.
Я вспомнил, что наше судно затонуло прежде, чем «Магнолия» подошла к нему. Я видел это, обернувшись, когда плыл. Те, кто не умел плавать, наверно, погибли.
— И бедный Пьер. И Пьер тоже.
— Пьер? Кто это?
— Кучер, масса. Вот кто.
— А, помню! Ты думаешь, и он утонул?
— Боюсь, что и он, масса. Старый Зип очень жалеет Пьера. Он был хороший негр, этот Пьер. Но масса Тони, масса Тони… все люди жалеют масса Тони!
— У вас любили его?
— Все любили его — белые люди, черные люди, — все его любили! Мисса Жени тоже любила. Он всю жизнь жил у старого масса Сансона. По-моему, он был опекуном мисса Жени, или как это называется… Боже милостивый! Что будет теперь делать молодая мисса? У нее нет больше друзей. А старая лиса Гайар — очень нехороший…
Тут Сципион внезапно умолк, словно спохватился, что слишком распустил язык.
Названный им человек и определение, которое дал ему негр, сразу возбудили мое любопытство, особенно его имя.
«Если это тот самый, — подумал я, — Сципион дал ему меткое прозвище. Но он ли это?»
— Ты говоришь про адвоката Доминика Гайара? — спросил я, помолчав.