— Не надо, лучше ложись спать...
Он сел к столу и продолжил работу над отчетом, и это словно приближало к войне и к его, пока непонятному, месту на ней.
На другой день отчет был готов. Получилось больше двадцати густо исписанных страниц.
И только теперь он решил позвонить двум своим самым близким приятелям, сокурсникам по институту. Люсе он решил позвонить уже после того, как все выяснится с ним.
Ближайшая будка автомата возле аптеки, он столько раз звонил из нее, что помнил надписи, выцарапанные на ее обшарпанных стенках.
Первый звонок Семену Рубцову. Набирая номер, представил себе Сенькино круглое лицо, нос кнопочкой, улыбочка с тремя ямочками, третья — на подбородке.
К телефону подошла его мама, Евдокия Ивановна:
— Виталька? Ой, здравствуй, милый Виталька. — И сразу павшим голосом: — А Сенюшка давно на фронте. Запиши его полевую почту... — Он только сделал вид, будто записал. — А с тобой что?
— Да ничего особенного... — И сделал невероятное — повесил трубку на рычаг. В автомате что-то металлически звякнуло — и... тишина. Противно взвизгнули колеса трамвая, поворачивавшего за угол.
Номер Коли Тетерина набрал не сразу, но все-таки набрал, И услышал тоненький голосок — к телефону подошла его маленькая сестренка Натка.
— Коля уехал на север... на самый дальний север... — И больше она ничего толком сказать не могла, взрослых дома не было.
Конечно же, не отдыхать и не в турпоход уехал Николай на тот самый дальний север!.. И тогда неожиданно для себя Виталий набрал номер телефона Люси. Услышал ее низкий певучий голос, от которого его жаром прохватило.
— Кто говорит?
— Виталий.
Пауза.
— Виталий? Откуда ты взя-я-ялся? — спросила она со своей милой манерой иногда растягивать гласные.
— Важно, что взялся.
— Ты где?
— Дома. Вернее, в будке автомата.