Загул

– Как там на границе – тихо? – спросил Галя вошедших.

– Тихо, – доложил Нефедов. – Твои соседи шашлыки жарят.

– Ничего, – Галя пристукнул кулаком. – Будет и на нашей улице праздник.

Игорь помялся.

– Вы извините, братцы… – пробормотал он, смущаясь. – Что-то мне спать очень хочется. Галя, можно я где-нибудь у тебя прилягу?

– Дезертир! – осуждающе прогудел хозяин. – Ладно, сдай оружие Шерстяному и вали на диван.

– Где муж, там и я, – объявила Надя.

Пожелав остающимся спокойной ночи, Нефедов с Нефедовой пошли вниз, в комнату с белым диваном. После некоторых блужданий по темному дому они разыскали и комнату, и диван, а на диване они нашли свою спящую дочь. Катя лежала клубочком, под голову подложив рюкзачок с «Провозвестием».

– Бросили нашу девочку, – покаянно прошептала Надя.

Она скинула тихонько туфли и осторожно легла с Катей, обернув ее своим телом. Потоптавшись немного, Нефедов опустился на свободную часть дивана и попробовал тоже прилечь.

– Тише! Ворочаешься, как слон…

Конечно, слова эти Надя пробормотала бездумно. Это просто была дежурная фраза, одна из тех, какими супруги обмениваются перед сном. Произнесенные слабеющими устами, они заменяют формальное пожелание спокойной ночи.

Но было бы странным и, наверное, даже неправильным, если бы Игорь в ту ночь мог спать спокойно. Ведь на диван и вот эти семейные нежности он променял боевое братство. Пусть Нефедов не верил в ночное нападение Живодарова или тем более немцев, но он бросил товарищей, выбыл из действующих рядов… Катя, брыкнувшись, вздохнула прерывисто, и то же за ней повторила Надя. Обе были давно во власти женских своих сновидений, а он даже на краю забытья все еще рядился со своей совестью.

В наступившей иной действительности спор этот Игоря с самим собой поначалу продолжился, но скоро был прерван выстрелами и криками. Нефедов вскочил с дивана и с пистолетом в руке выбежал на галерею. Там все уже было окутано пороховым дымом. Толя Хохол с колена раз за разом палил в темноту, а Галя туда же швырял гранаты, которые слабо хлопали, разбрасывая искры.

– Отсырели, проклятые! – прокричал он, обернувшись к Нефедову.

– Что происходит? – спросил Игорь тревожно. – Почему не горят фонари?

– Они взорвали подстанцию, – пояснила Марыська, вывернувшаяся откуда-то с лицом, изукрашенным маскировочным гримом.

– Кто – они?

– Будто бы сам не знаешь!

Всмотревшись в направлении выстрелов, Нефедов сумел разглядеть неясные перебегающие тени – это не были Галины псы. «Значит… – мелькнула догадка, – значит, собаки уже мертвы!» Игорю сделалось жутко.