Темна египетская ночь

– Вот и лады.

Андрей хотел, было, добавить что-то жизнеутверждающее, но обстановка не располагала к разговорам. Вот мы с Ольгой так вообще ни словечка не проронили. Даже не смотрели друг на друга.

– Что ж, – прервал похоронное молчание Карим, – Будем считать, что я свои обязательства выполнил. Теперь ваша очередь.

В углу, где стоял подъемник, зашевелились охранники, и протяжный скрип огласил комнату, – это отъезжала в сторону металлическая плита, закрывающая вход в гробницу. Без лишних слов нас с Андреем завели на подвешенную к подъемнику дощатую площадку, примерно метр на метр, с невысокими перильцами и, врубив мощные прожектора, начали опускать вниз. Ни оркестра, ни цветов, ни прощальных речей нам не полагалось. Только гудение подъемника, скрип досок под ногами и слова Карима:

– Когда вернетесь, просто крикните и вас сразу же поднимут. Мои люди будут дежурить здесь круглосуточно.

Почему-то я ожидал, что под нами все будет покрыто песком. Но в ярком свете прожекторов хорошо просматривался ровный каменный пол, до которого было не меньше семи метров. Как только мы с Андреем очутились на ровной каменной поверхности и начали озираться по сторонам, как ударивший в спину поток жаркого воздуха заставил нас обернуться. Чернеющее в скале отверстие высотой в полтора человеческих роста выглядело не слишком радушно, и намекало на массу неприятностей, уготованных непрошеным гостям. Мы быстро переглянулись и, включив фонари, двинулись к пролому.

Не знаю, что заставило меня обернуться. Едва различимый в гудении подъемника посторонний шум или что-то еще, чему нет названия ни в одном языке мира, но я сделал это вовремя. В свете прожекторов, превращающем все происходящее в какое-то мистическое шоу, на поднявшуюся уже до середины площадку падала Ольга. Точнее не падала, – прыгала. Казалось, она все продумала, и вместо прыжка с семиметровой высоты, грозящего не только одними переломами, ей нужно было совершить два, каждый по три с половиной метра, но… От удара один из тросов, лопнул, площадка накренилась, и Ольга, перекинувшись через перила, полетела вниз. Навзничь.

На какой-то миг у меня потемнело в глазах, а когда мгла рассеялась, я уже несся гигантскими скачками туда, куда через несколько секунд упадет тело моей жены.

Скачок. Еще один. И еще. Я летел быстрее ветра, быстрее мысли… Нет, мысли все-таки оказались быстрее. Дурак. Господи, какой же я был дурак! Бесился от ревности, разыгрывал оскорбленного мужа, своими руками кирпич за кирпичом возводил между нами берлинскую стену непонимания и отчуждения, сходил с ума от чувства вины. Все это вздор. Бред. Прах. Такой же, как тысячелетняя пыль, скопившаяся в этих древних коридорах. Мне плевать. На все, кроме одного – я должен успеть. Слышишь, Ольга? Клянусь, я даже Карима не убью, если ты об этом попросишь, только падай, пожалуйста, помедленнее.

Я уже распластался в последнем прыжке, вытягивая вперед руки, когда абсолютно точно понял, что опоздал. От падающей жены меня отделяли какие-то ничтожные полтора метра, но преодолеть их за оставшиеся мгновенья было выше человеческих сил. Прости, Ольга, но все-таки я не ветер.

И словно в ответ на нелепое сравнение горячий воздушный поток, бивший в спину, возмущенно взвыл и швырнул меня безвольным сухим листком прямо под падающую Ольгу. Принимая на руки ее ставшее почему-то очень тяжелым тело, я словно наяву услышал тихий, но отчетливый звон разбитого стекла. Это дробилась на мельчайшие осколки разделявшая нас призрачная стена. «Руки бы не порезать», – съехидничал я про себя. Однако, с руками все обошлось – они выдержали, а вот ноги подкачали, и мы с Ольгой благополучно распростерлись на полу в позиции «женщина сверху». Наверное, на какое-то время я отключился, приложившись затылком о каменный пол, и очнулся только, когда Ольга с Андреем потащили меня под белы рученьки прямо к черноте пролома.

– Стой, Ольга! Не смей! – бесновался наверху Карим и, видя, что его приказы напрочь игнорируются моей упрямой супругой, перешел на непереводимый арабский фольклор.

Однако двоюродный племянник египетского миллионера никоим образом не походил на человека, которого просто так можно лишить любимой игрушки. Десяток секьюрити, быстро спускающих на тросах были лучшим тому доказательством. Но прежде чем они добрались до нас, мы успели проскочить в гробницу и очутились в довольно широком длинном коридоре, стены которого полностью покрывали традиционные древнеегипетские росписи. В мечущемся свете фонарей, люди и боги пристально смотрели на пришельцев, посмевших потревожить их тысячелетний сон. И от этого нам не становилось уютней.

– Думаю, дальше они не пойдут, – робко понадеялся экстрасенс Андрюша, задыхаясь от бега. – Испугаются чертовщины, которая здесь творится.

Но топот ног, раздавшийся за спиной, показал, что он жестоко ошибся. Слабым утешением было то, что ног этих насчитывалось всего две. Интересно, какой идиот, решил рискнуть жизнью, отрабатывая зарплату охранника?

– Стоять! – голос Карима заметался по коридору, отражаясь от расписанных стен, – Стоять, или я стреляю.

В доказательство серьезности своих намерений он дал очередь по потолку, и куски цветной штукатурки посыпались нам на головы. Пришлось остановиться. Арабская кровь – горячая; разъяренный побегом Ольги, Карим вполне был способен дать еще одну очередь. На этот раз по ногам.

Я смотрел на приближавшегося Карима, одновременно пытаясь решить, что делать дальше. Андрей же в отличие от меня, не отрываясь, глядел в потолок. А потом изо всех сил дернул нас с Ольгой за руки, заставляя отступить на несколько шагов.

– Бежим! – гаркнул он так, что в ушах загремело. И не только в ушах. Потревоженный пулями потолок покрылся сетью трещин и туда, где мгновенье назад стояли мы с Ольгой, обрушились огромные камни. В нарастающем грохоте мы бросились прочь от растущего завала, а когда наступила тревожная тишина, осветили как по волшебству выросшую каменную стену, которая надежно отделили нас от преследователей. А заодно и от надежды вернуться.

– Ерунда, – попытался успокоить нас экстрасенс Андрюша, обследовав завал, – Тут работы максимум на неделю. А под чутким руководством прораба-Карима его орлы эти камешки вообще за три дня раскидают. Причем вручную.