Корпорация «Исполнение желаний»

— Ладно-ладно…. Полтора, так полтора.

Я запихнула сумку в машину и плюхнулась рядом. Теперь меня распирало любопытство.

— А кто цены устанавливает?

— Город.

— То есть все такси по одним и тем же тарифам?

— Ага.

— А тебе процент идет от количества пассажиров в день?

— Нет, я получаю два балла в день. Вот и вся моя зарплата. — Пробубнил он, выворачивая с проспекта Альпинистов на прилежащую улицу. — И не от чего она не зависит, хоть весь день пустой простою. А ты что, новенькая что ли?

— Первый день здесь.

Водитель коротко глянул на меня в зеркало:

— Ничего. Быстро научишься.

Сил оглядывать окрестности из окна ядовито-желтого Tazi уже не было, поэтому прислонившись лбом к прохладному стеклу, я тут же задремала. Через какое-то время сквозь сон донеслось недружелюбное «Эй!»

Я вздрогнула и подняла голову.

— Приехали. Бэль-Оук парк.

Фыркая на водителя, жару, скрипучее такси и недостаток сна, я выбралась из машины. Отсчитала два купона «за проезд», получила сдачу. Видимо — «полкупона». Значит и такие «купюры» имеются. Не оборачиваясь на звук удаляющегося автомобиля, едва заметно морщась от поднятой колесами пыли, я медленно обводила взглядом окрестности. Это место можно было назвать как угодно — общежитием, окраинным поселком, последним фронтиром, но только никак не парком. Да, действительно, надпись «Бэль-Оук» была криво выдолблена каким-то горе-мастером на широкой, вкопанной в клумбу доске, но на этой же клумбе все достопримечательности «парка» заканчивались.

Вспомнилось лицо усатого офицера на границе. Значит — это и есть «хороший комплекс». Что же тогда плохой комплекс? Мне отчего-то думалось, что ответ не заставит себя долго ждать. Вздохнув, я покатила ставшую уже почти родной сумку по направлению к трехэтажному зданию с множеством окон. Белая краска стен, казалось, светилась на солнцепеке. Невысокие кустики, вопреки жаре, не смотрелись особенно чахлыми, видимо исправно поливались раз в сутки или двое. Рядом с входной дверью имелись полоса, засаженная радующими глаз разнообразием желто-розовых оттенков, цветами.

Не встретив никого на пути, я шагнула в прохладную тень подъезда. В широком квадрате солнечного света, льющегося из окна, отыскала конверт с ключом, выяснила, что номер моей комнаты триста четырнадцать (третий этаж, не иначе), огляделась в поисках лифта и не найдя такового разочарованно потащила сумку вверх по лестнице.

Лестница и коридор выглядели вполне опрятно, в проходе имелось подобие ковра непонятной расцветки. Оставалось надеяться, что комната окажется снабжена кондиционером и душем, струящийся по спине пот начинал уже порядком надоедать.

«Это тебе не отель. Скажи спасибо, если хоть кровать и плита будет внутри».

Кровать и плита внутри оказались.