— Ты на улицу лучше выйди, Васька, — дед недовольно покачал головой. — Ох уж и лентяй.
— Да не будет ничё, — отмахнулся младший.
— Ну, смотри. Хотя, а нам чего тут делать? — дед на секунду обернулся к Максу. — Пойдём мы, наверное, на улице постоим. Васька, ты нести будешь?
— Не знаю, — младший пожал плечами.
В этот момент, во двор вошёл мужчина лет пятидесяти, коренастый, с пышной, чёрной шевелюрой, в которой то тут, то там белели седые волоски. Он выглядел запыхавшимся.
— Я понесу, Егорыч, — сказал он, и подойдя, пожал деду руку. — Как там баба Нюра?
— Да вроде держится.
Мужчина тяжело вздохнул.
— Да-а. Тяжело сына пережить. А это те хлопцы, что появились? — он протянул руку Максу, и Макс пожал в ответ. И от этого крепкого рукопожатия, как будто гора свалилась с его плеч. Максу всё ещё казалось, что местные как-то пытаются отстраниться от него, и ещё казалось, они это делают потому, что он как бы причастен к смерти хозяина этого дома, но теперь ему вдруг поверилось, что это не так.
— Просто им сейчас не до нас, — подумал он, глядя, как Пашка жмёт руку мужчины.
— Серёга там? — спросил мужчина у деда.
— Тама. Семёна перелаживают, наверное.
— Я тоже это… пойду.
— Иди, иди, Саш. Мы на улице будем, если чего.
— Угу, — буркнул мужчина и ушёл в дом. Дед ещё какое-то время молча стоял, разглядывая стену дома.
— Штукатурка обваливается, — сказал он вдруг с какой-то грустью в голосе. — А не до неё окаянной сейчас. Может потом?
Он медленно двинулся в сторону ворот, а в открытых дверях дома появился Серёга. Он проталкивался через сени с деревянным сооружением в виде носилок, дёргаясь туда-сюда. Видно было, что эти носилки за что-то постоянно цеплялись. Лицо Серёги было напряжённым и сосредоточенным, он шевелил губами, беззвучно ругаясь.
— Помочь? — спросил Макс, и не дожидаясь ответа, взбежал по ступенькам.
— За ручки возьми, — напряжённо ответил Серёга, безрезультатно дёрнувшись вперёд.
— Угу, — Макс взялся двумя руками за верхнюю ручку и легонько потянул на себя. Ручкой была круглая жердь, прибитая к старой двери.