Комсомольский патруль

И все же я попался. Где уж мне было тягаться с опытным и умным бандитом. «Кат» оказался хитрее меня.

ЛОВУШКА

Впоследствии мы с ребятами не раз обсуждали вопрос, как же все-таки Волков и его шайка могли так долго оставаться на воле. Как-то я спросил об этом Топоркова.

— Видишь ли, — задумчиво ответил он. — Мы тоже об этом думаем. И пришли к выводу: во-первых, они начали активно действовать после амнистии. Советский народ давал им возможность начать новую жизнь. Я не говорю о Волкове, он человек другой категории, если вообще его можно назвать человеком. Но многие из них не оправдали доверия народа.

Во-вторых, и ты это знаешь, было время, когда целый ряд людей испугался осмелевших хулиганов, а еще больше — слухов о них и устранился от всякой помощи милиции.

А потом, мало еще мы в людей вглядываемся. Разве трудно было, если вдуматься по-настоящему, разгадать таких, как Табульш, Волков, Сякин, Авосин, Синицын?

Но это, как говорится, объективные причины. Субъективные же просты: плохо еще работаем — раз, очень опытный и хитрый попался враг — два. Многие преступления распутываются годами, — Топорков усмехнулся, — мы не Шерлоки Холмсы, как о нас пишут в книгах. Такие же люди, как все. Я вот, например, бывший столяр. Партия послала меня работать в ЧК, а потом в милицию.

Конечно, у нас в руках наука — криминалистика и опыт. Но ведь и преступники не дураки. И у них есть свой опыт. Только от народа никуда не скроешься, ничего не утаишь.

Если бы, скажем, не ваш комсомольский патруль, возможно, что Волков еще некоторое время пробыл бы на свободе, еще больше натворил бы бед...

Я был абсолютно согласен с подполковником. Слово «милиция» в переводе на русский язык означает вооруженный народ. Невооруженные же люди должны вооружиться бдительностью. А бдительность — это профилактика.

Но этот разговор произошел значительно позже.

Хромой волк оказался хитрее, чем мы думали. Домой ко мне не звонили, Чесноков ни о какой помощи не просил. Но все же я попался на удочку.

После работы меня подозвал начальник цеха.

— Тебя кто-то уже около часа добивается по телефону. Сначала звонил мужчина, потом женщина и теперь опять мужчина.

Я взял трубку.

— Слушаю.

— Валентин, это ты?

Голос показался мне незнакомым.

— Я, а кто это?

— Лепилин, ты что, не узнал?