Как будто есть ощущение — он, Ровнин, должен сейчас переломить инерцию. Во-первых, он не должен быть в засаде. Засада прекрасно обойдется без него. Полковник вздохнул. Черные брови сошлись; глаза Семенцова в самом деле непроницаемые, и, что за ними, не поймешь.
— Вот что, Андрей Александрович. Конечно, о том, что вы сделали, я буду писать отдельно, в докладной.
Что же делать? Что делать? А вот что. Вот что, Ровнин.
— Это вы о чем? О том, как я проморгал связного?
Семенцов усмехнулся:
— Перестаньте, Андрей Александрович. Не становитесь в позу.
— Я не становлюсь.
Становись не становись, а связного он, конечно, упустил бездарно.
— Я хочу написать о другом. О вашей высокой профессиональной выучке, сознательности, ответственности и чувстве долга. О том, что благодаря вам мы вышли на это письмо.
Приятно все это слушать, но благодарность не по адресу: на письмо они вышли только благодаря Лешке. Из вежливости он все же кивнул:
— Спасибо.
— Помимо докладной я хотел бы поблагодарить лично вас. Просто по-человечески.
— Ну что вы, Иван Константинович. Не за что.
— Есть за что. Ладно. Теперь о деле. Наверное, у вас есть какие-то соображения по поводу письма? И о возможности налета?
Соображения, конечно, у него есть, но при чем тут эти соображения, когда он, Ровнин, начинает постепенно понимать, что ему делать дальше? Все, что жило в нем раньше отдельными кусочками, разорванными мелкими соображениями, теперь как будто начинает соединяться в одно целое. И прежде всего он отчетливо понимает, что ни в одной из трех засад он Семенцову не нужен. Напрочь не нужен.
— Особых соображений у меня пока никаких.
Что он, лично он может добавить к засаде? Да ничего. Он должен сейчас решить: что бы он делал сам на месте налетчиков? Если бы, допустим, подозревал, что письмо перехвачено? Если бы знал, что на всем пути следования машин с деньгами и у всех трех заводских проходных будут организованы засады? И еще: если бы при этом вся техническая часть налета была бы тем не менее тщательно подготовлена? Что? Вот именно — что? Подумав об этом, он спросил:
— Эти три транспортировки предусматривались без радиоконтроля? Поэтому и наводка?
— Одна без радиоконтроля. Но на всех трех не очень опытный состав групп. И все три следуют по отдаленным маршрутам.
— Значит, у них свой человек в банке.