Поединок. Выпуск 8 ,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Выходит... вы мой отец?

— Выходит, что так, — усмехнулся Хоанг, уже успевший побороть в себе смятение первой минуты.

Молодой человек провел рукой по лицу и тоже достал сигареты:

— Я... я не знаю, что нужно говорить в таких случаях.

— Я тоже, — признался Хоанг.

Отец и сын одновременно повернулись к могиле и молча стали смотреть на нее. Каждый думал о своем. Так простояли они минут пятнадцать, пока совсем не стемнело.

— Твое имя — Виен? — спросил Хоанг. — Так писала мне жена в своем последнем письме.

— Да, — ответил молодой человек.

— А мое — Хоанг. Вот мы и познакомились.

Хоанг украдкой посмотрел на сына. Виен был похож на мать. Такие же тонкие черты лица, необычный для вьетнамца нос горбинкой, та же манера поджимать губы. От Хоанга Виену достались только глаза. Даже не сами глаза, а взгляд — из-под полуопущенных век, немного недоверчивый.

— Тебе известно, как это случилось?

— А разве вам это интересно? — вопросом на вопрос ответил Виен. — Вы с матерью расстались еще до моего рождения, насколько я понял. Разве это не достаточный срок для того, чтобы стать посторонними людьми? И вообще, почему вы вдруг вспомнили о ней? Вас заинтересовало наследство?

Резкий тон сына, как ни странно, не обидел Хоанга. Даже наоборот обрадовал. В этой по-мальчишески не обдуманной прямоте угадывалось что-то человеческое, нефальшивое.

— Наш брак не был зарегистрирован, — спокойно ответил он. — Так что за наследство можешь не волноваться. Я на него не претендую. А где тебя учили судить людей, не успев узнать их?

Виен быстро посмотрел на отца и тут же отвел глаза в сторону.

— Простите, — буркнул он. — Просто я подумал... Впрочем, неважно.

— Я не обязан отчитываться перед тобой, но все же скажу: все эти годы я любил твою мать так же, как любил ее, когда мы были вместе. Думаю, что и она тоже... любила меня.

— Тогда почему же вы?.. — Виен осекся.

— Расстались и столько лет не виделись? Это долгая история. Долгая и сложная. Когда-нибудь я тебе расскажу. Но только не сегодня. А разве мать ничего не говорила обо мне?

— Я не видел ее с четырех лет, — отозвался Виен.