— Господин Уоррел! — удивленно и обрадованно воскликнул Виен. — Вот здорово! Когда же он приехал?
— Несколько дней назад, мой мальчик, — раздался сверху голос Уоррела.
Он неторопливо сошел по лестнице, взял Виена за плечи и откинул голову назад:
— Ну-ка, дай я посмотрю на тебя. Прекрасно, прекрасно выглядишь. Прошел всего год, как мы последний раз виделись, а ты изменился. Стал как-то взрослее.
Виен пожал плечами, криво усмехнулся.
— Я знаю, знаю, мой мальчик. Потерять мать — большое горе. Даже если ты ее совсем не знал. Но ты мужчина. А мужчина обязан переносить несчастья стойко. Все же ты нашел отца. Я понимаю, одно другого не заменит. Но тебе будет легче перенести горечь утраты. Теперь вас двое. У вас есть хорошие друзья. И не только в этом доме.
Виен благодарно улыбнулся.
Уоррел протянул руку Хоангу:
— Искренне рад с вами познакомиться, господин Хоанг. И рад за Виена. Не откажу себе в удовольствии заметить, что у вас отличный сын. Именно такие люди нужны сейчас вашей стране.
— Я тоже рад знакомству, — ответил Хоанг. — Хотя мы с Виеном не успели еще о многом переговорить, о вас он уже рассказывал, причем в самых восторженных словах. Приятно было слышать, что в чужой стране его окружили вниманием и заботой.
— О, нет, я с вами не согласен, — пылко возразил Уоррел. — Виен находился не в чужой стране. Правда, мой мальчик?
— Ну конечно, — улыбнулся тот. — В Штатах к нам относятся прекрасно, отец. Я чувствовал себя, как дома. Господин Уоррел позаботился об этом.
— Прошу всех в гостиную, — Франсуаза театрально раскинула руки. Ждать больше некого — все в сборе.
Хоанг и Виен прошли вперед, а Уоррел задержался, глядя в спину Хоангу. «Судя по всему, Джейк говорил о вас, господин торговец, — в душе усмехнулся он. — Забавно. Мы оба пытаемся встретиться с одним и тем же человеком, только цели у нас разные. Вы — чтобы установить с ним связь, а я — чтобы помешать этому. Вот уж никогда не подумал бы, что нам придется оказаться за одним столом. Да еще такое совпадение: наши дети, кажется, неравнодушны друг к другу. Забавно, забавно».
В гостиной Франсуаза подошла к домашнему алтарю — высокому столику, на котором стояли курильница, тяжелые подсвечники и блюдо с фруктами. Она зажгла свечи, благовонные палочки, и, повернувшись к присутствующим, высокопарно произнесла:
— Давайте сядем за этот скромный праздничный стол и в тесном семейном кругу встретим новую весну. И пусть души наших предков придут к нашему очагу, чтобы порадоваться за наше благополучие. Господин Хоанг, вы не будете возражать против того, что я назвала всех нас одной семьей? За этот год я так успела привыкнуть к вашему сыну, что считаю его... совсем своим. Надеюсь, что и для вас этот дом станет таким же близким.
— Благодарю вас за теплые слова, госпожа Франсуаза, — отозвался Хоанг. — Я уверен, что мы станем хорошими друзьями.
— Я тоже уверен в этом! — воскликнул Уоррел.
Вскоре скованность первых минут, которую невольно испытывали все присутствующие, прошла. Уоррел перешел на вьетнамский язык и с довольно-таки сносным произношением посвящал Франсуазу в тайны вьетнамской лаковой живописи, временами торжествующе поглядывая на Хоанга. Он старался не упускать возможности блеснуть своими знаниями о Вьетнаме, особенно когда его собеседниками оказывались вьетнамцы.
ebooksa