— Галочка, шеф у себя? — спросил он секретаршу в приемной.
— Нет. На совещании в министерстве. Иван Петрович у себя.
Идти к заместителю начальника отдела Кириченко Алексею страсть как не хотелось, но тот внезапно сам вышел из кабинета и, увидев Воронова, спросил:
— Ко мне?
Алексею ничего не оставалось, как ответить:
— На две минуты, товарищ подполковник, если можно. Посоветоваться.
Когда Алексей вошел следом за Кириченко в кабинет, тот уже сидел в своем кресле, будто его туда занесло от двери каким-то неведомым попутным ветром.
Воронов, присев к столу, сжато, по-деловому, как любил Кириченко, передал суть беседы с Мишеневым.
Лицо Ивана Петровича осталось совершенно бесстрастным. Дослушав Воронова, он молча протянул руку к тумбочке стола и положил перед Вороновым папку, на которой стоял номер 0613.
— Это называется — на ловца и зверь бежит. Вам разбираться... — Кириченко кивнул на папку. — Здесь кое-какие документы к делу о хищениях в системе Дальтранса. Ваш Мишенев — так, кажется, его фамилия? — в этом произведении едва ли не главное действующее лицо.
— Тем более визит кажется странным, зачем ему надо было являться ко мне? Он не мог знать о решении передать дело мне. И вряд ли Мишенев вообще знал о существовании этой папки.
— О последнем он как раз мог догадываться. А что к вам она попадет, это точно, не знал. Мы с Виктором Ивановичем лишь сегодня вечером собирались решить вопрос, кому поручить Дальтранс.
— Видите... А чтобы главный герой к нам являлся сам, упреждая события, таких случаев я что-то не припоминаю, — чистосердечно признался Воронов, скорее рассуждая вслух сам с собой, чем обращаясь к Кириченко. И сейчас же был наказан за неуместную откровенность. Кириченко оборвал довольно грубо:
— А вам еще и вспоминать нечего! С мое в органах послужите, поймете, что жизнь наша по кругу идет. Только аналогию в прошлом найди да с собственного следа не сбейся. К пенсии лишь осознаешь, что было все и всякое.
Воронов обидчиво поджал губы и решил от дальнейших рассуждений вслух воздержаться.
— Разрешите идти?
— Идите. И как следует встряхните этого Мишенева. Видно, тот еще гусь! Ну, впрочем, вы достаточно лихо делаете из псевдобелого черное... Так и надо. Не доверяйте душевным порывам людей, нечистых на руку...
И хотя это был явный намек на мамлеевское дело, Кириченко умудрился и его исказить и сделать такой странный вывод, который и в голову никогда не мог прийти Воронову.
Алексей ответил:
— Буду стараться.