Я объяснил, кто я и что.
— Не понимаю, чем вызван интерес большой прессы к заурядному торговцу? — помедлив, спросил «боливиец», неумело скрывая чилийский акцент.
Я решил — была не была — блефовать:
— На днях мы виделись с Роберто Тимом. У меня к вам от него поручение. — Пауза. — Алло, алло! Вы слушаете? У меня к вам от него поручение.
— Вы что-то путаете... Да и поздно уже. Перезвоните завтра. Часов в десять утра...
Ровно в десять я входил в отель на площади Корриентес, 1500.
В холле набрал телефон Мартинеса. Долгие гудки.
Увы, меня ждало разочарование: постоялец из номера 403, как сообщили в администрации, на рассвете выбыл из гостиницы.
Вспугнул я птичку. Ушлый майор, если и поверил моему блефу, в ту же ночь, как видно, связался с Тимом и убедился в обмане. Иначе не объяснишь скоропалительное исчезновение Артуро Маршалла.
Исчезнув с горизонта, он, в довершение бед, успел предупредить хозяев «Импромаре» о появлении в Байресе подозрительного иностранца, сующего свой длинный нос в котел с чилийским эмигрантским варевом. Я догадался об этом по холодному приему, оказанному мне в директорском кабинете акционерного общества.
Ссылки на близость к Джеймсу Драйвуду и Дику Маккензи (великие люди! сколько услуг, порой и сами того не ведая, они оказывали доморощенному детективу) впервые не произвели должного эффекта. Сухим тоном мне без обиняков дали понять, что надобны письменные рекомендации упомянутых почтенных личностей, чтобы претендовать на роль их доверенного. Таковых не имеется при вас? Ergo[10], ни о какой ответной доверительности не может быть и речи.
— Да и о чем, собственно, говорить? Повторяю: «Импромаре» занимается импортом детских игрушек, — директор шишкастой рукой подагрика распахнул дверь и выдворил меня из оффиса.
Диковинная это была контора.
Ни привычного постукивания дамских каблучков. Ни птичьего щебета смазливых секретарш. Ни дразнящего аромата духов. Ни одной женщины!
Даже в директорской приемной одним пальцем остервенело давил клавиши разболтанного «Ундервуда» молодцеватый усач.
Служащие «Импромаре» походили на кого угодно — на обрядившихся в партикулярное платье офицеров, на не успевших свыкнуться с городской жизнью помещиков, на обанкротившихся фабрикантов и финансистов, только не на согбенных канцелярскими трудами клерков.
«Игрушки импортируют, сукины дети! Знаем мы эти игрушки!» — со злостью думал я, обескураженный уже второй за день досадной неудачей.
3-8-9-6-2-9... Без малейшей надежды на успех набрал я номер Сальмерона. К вящему моему удивлению, тот сразу согласился на встречу. И предложил: «Увидимся на ипподроме «Палермо» в ложе «А». К вечеру начнутся самые интересные заезды. Там и потолкуем. Билет для вас будет оставлен на контроле».
Поезд к загородному ипподрому стремительно скользил по зеленой плоскости пампы. Мимо самодовольных вилл и прибитых нуждою крестьянских домишек. Мимо свалок с гниющими отбросами мясохладобоен. Мимо парков с благоухающими цветниками.
На контроле меня ждал билет в ложу «А».
ebooksa