Это случилось посреди ночи.
— Повторите, пожалуйста, я не расслышала, — сказала она, пытаясь стряхнуть с себя пушистое облако сна. Мужской голос в трубке бормотал что-то невнятное. Похоже, на жаргоне обитателей черного гетто. — Что вы сказали?
— Рад, что подцепил тебя, мама, так что кончай кричать «ура», сейчас идет тариф обычный, без скидок для цветных. Поэтому ближе к делу и давай работать.
— О… — протянула Виктория, взглянув на часы. Было два часа ночи. Она понятия не имела, кто это звонит, и уже собиралась положить трубку, но следующая фраза ее заинтриговала.
— Этот Джейк, гангста, поимел всех. А его брат, вчера ночью его видели в Хобокене. Этот тупой Раста, нигга, кто-то натянул ему жопу на затылок… бросили на помойке… там. Слышишь… это…
Теперь Виктория села.
— С кем я разговариваю?
— Этот нигга, он мой хороший кореш, клевый. Вот почему я сейчас здесь. Все, что ты должна знать, — это что я злой очень из-за этого… вот почему я звоню тебе, что ты пыталась прижать этих белых сук-итальяшек.
Она едва улавливала смысл — половину звуков говорящий проглатывал, половину до неузнаваемости искажал, — но ей показалось, что звонит друг ямайца, труп которого был обнаружен накануне полицейскими в угнанном «эконолайне» на кладбище старых автомобилей в Хобокене. Позвонивший человек, кажется, считает, что это имеет какое-то отношение к братьям Рина. Насчет убийства на кладбище старых автомобилей она слышала, но ее мысли весь день крутились вокруг исчезновения Кэрол и развала дела. В полиции полагали, что убийство связано с разборками из-за наркотиков, потому что в крови ямайца был обнаружен героин, но этот человек, который звонит сейчас, в два ночи, кажется, придерживается другого мнения. Голос у него был какой-то очень тревожный. «Интересно, откуда у него номер моего телефона?» — подумала Виктория и произнесла в трубку:
— Вы можете говорить по-английски?
— Эй, не надо так не уважать мою жопу. Я пытаюсь капнуть на тебя немного хорошей науки.
— Так говори яснее! — с досадой крикнула Виктория. — В чем дело?
Она потянулась и включила настольную лампу, осветившую черно-белую спальню с минимумом мебели. В щель между шторами светила полная луна.
— Значит, приходит тут ко мне мой клевый кореш, весь такой, задрал нос. «Слышь, Амп, — говорит он мне, — есть один план. Итальяшки мне предложили работу, теперь наркоты будет… кайф ловить будем, когда захотим. Значит, — он говорит, — заживу я теперь класс». Но он всегда был такой нигга, с приветом, слишком много времени проводил, сосал стеклянный член. Он всегда вешал каждому лапшу. Понимаешь? Так что я не обратил много внимания, никакого. Он говорил, они собрались идти поиметь эту суку, ну, что ты охраняла, и тех двух спецов в голубом… спустить их всех вниз, в шахту лифта. Он говорил, эти итальяшки, дерьмо белое, дадут ему вести прикинутую тачку… говорил, все, что нужно делать ему, это сидеть в ней впереди и ехать. Вот, значит, какую работу он поимел.
Теперь она была уже на ногах и ходила с телефоном по комнате.
— Я правильно поняла твои слова? Ты говоришь, что Кэрол Сесник и двое полицейских находятся на дне лифтовой шахты «Трентонской башни»?
— Ты что, типа, не слушаешь? Это вот я и говорю! Ставлю кучу бабок против ничего, что они там и есть.
— Назови себя!
— Назвать себя? Дай-ка подумать… ну, пусть я буду для тебя приблудный пес, который позвонил. Я не член профсоюза. Понимаешь? Так что считай — никто. Мой клевый кореш, дурной нигга, он сейчас мертвый, значит, тоже никто. И наркоты никакой не нужно. Ты поищешь ее, увидишь, я не трепло. Хочешь больше, тогда подпитай меня.
— Если это все всерьез, я согласна. Но как с тобой встретиться?
ebooksa