— Прайс прав,[48] — торжествующе провозгласил Даффи и затрясся еще сильнее. — Мне попались счастливые кости. Я требую их назад. — Он выглядел совсем больным. Бледный, голова качается, руки дергаются.
— Сэр, я полагаю, вам нужно показаться доктору, — сказал Бузини.
— Я выигрываю — значит, здоров. Поехали дальше… поехали дальше. Наконец-то мне улыбнулось счастье. Поехали!..
Бузини смотрел на стол с кучей золотистых фишек. Он знал, что один удачный день в казино с лихвой покроет этот проигрыш. Он также знал, что подобное хотя и редко, но случается — неудачник вопреки всякой логике неожиданно начинает выигрывать, — но он не знал, что предпринять.
— Позвони Томми, — сказал он Льюку.
Бузини не хотел, чтобы в его сменной сводке фигурировал проигрыш в миллион долларов, поэтому нужно было снять с себя ответственность. Пусть все решает Томми Рина.
Льюк посмотрел на часы.
— Сейчас три сорок пять.
— На столе полмиллиона баксов. Звони ему. Он должен знать.
Льюк начал набирать номер. Все смолкли в ожидании.
— Почему мы не начинаем? В чем дело? Поехали, — жалобно проскулил Даффи, возбуждая сочувствие в публике.
Большинство из присутствующих теперь ставили на него и выигрывали.
В трубке возник сонный голос Каллиопы.
— Черт возьми, кто это звонит? — Она лежала в постели на большой вилле Джо Рина, пристроенной к отелю.
— Это Льюк из казино. Мне нужно поговорить с Томми. Позовите его.
— Томми здесь нет. Понял, хер собачий? И я не знаю, где его черти носят, — ответила она и швырнула трубку.
Льюк посмотрел на Бузини и покачал головой.
— Давайте начинать, давайте… Давайте начинать! — продолжал выкрикивать Даффи.
Бузини не знал, что делать.
— Ради Бога, дайте ему успокоиться, — предупредил Бино. — Он уже так возбудился, что возможен припадок в острой форме. Не приведи Господи вам это увидеть.