Граница

Старшина засмеялся: вот здорово получится!..

А лейтенанту стало почему-то немного грустно. Вот старшина нашел свое счастье, а он? Вот если бы попалась такая жена, как Наташа Демина... Ну, ладно. Сколько можно думать об одном и том же... Хорошо, что она не видит, какими глазами смотрит на нее Ганиев... Да он уже давно и не смотрит ей в глаза.

Лейтенант вздохнул: ничего, может, и у меня когда-нибудь будет такая Наташа.

Ганиев опять вздохнул, но тут же взял себя в руки поднялся.

— Конечно, — сказал он, — личное занимает в нашей жизни большое место, товарищ старшина. Но никогда нельзя его выпячивать, ставить выше всего остального. Ты хорошенько запомни эту святую заповедь коммуниста... Ладно, иди. Да поспи еще немножко.

— А как же быть с Ибрагимом? — напомнил Каримов. — Ведь дорогу заносит.

— Ну что же, дадим щиты, — пообещал Ганиев. — Я сам договорюсь насчет этого с капитаном. А теперь иди.

— Я еще немного посижу, — попросил старшина. — Радио послушаю. Мне сейчас обязательно хочется еще немного посидеть одному. — И добавил: — А вообще, большое вам спасибо...

— Ну, ну, — перебил его Ганиев. — Потом поблагодаришь. А насчет этого, как сказал, так и сделаем: приедем — вы и мы.

Когда лейтенант ушел, старшина включил приемник и стал прощупывать эфир. Сквозь легкое потрескивание динамика послышался мужской голос. Кто-то сказал по-русски.

— Сегодня тринадцатое. Двадцать часов среднеевропейского времени. Начинаем концерт для русских эмигрантов.

Старшина сменил волну. В комнату ворвалась шумная музыка. Потом кто-то затарабарил на незнакомом языке.

Москва передавала отрывок из романа. Каримов не захотел слушать с середины и повернул регулятор в обратную сторону

Опять мужской голос:

— Продолжаем концерт для эмигрантов.

— Продолжаем концерт! — подхватило меццо-сопрано.

Мужчина закричал, подражая цирковым клоунам:

— Вчера я был на охоте. Тридцать шесть тигров пытались меня разорвать. Двадцать одна пуля настигла их. Двадцать четыре раза я выстрелил в воздух, и шестьдесят один зверь бросился в джунгли...

— Ах! — воскликнула женщина.

— Сколько же поцелуев я заслужил?