— Так, — Иван снова подсел к столу, закурил. — Дай-ка, комиссар, карандаш и листок бумаги. Я хоть и никудышный художник, а все ж постараюсь нарисовать.
Артем Николаевич достал из кармана карандаш, развернул перед Иваном блокнот. Глыба неумело начертил линию берега, круто заворачивающую на запад, сказал:
— Вот тут, комиссар, в этом месте, катера не появятся. Дно там хуже, чем около нашей бухты. Мели, камни... Там, говорят, когда-то мол был. Мол этот бурями размыло, круча оползла, затянуло дно. Гиблое место. Немцы об этом, небось, знают: сколько ни наблюдал я — ни разу в той стороне ни одна ихняя посудина не появлялась. И прожекторов они там не держат — незачем. Вот туда и поведу шхуну. Подойду ночью, стану в миле от берега, взрывчатку доставим на шлюпке. Риск, конечно, есть, так без риска на войне не бывает...
Иван взглянул на комиссара. Артем Николаевич внимательно слушал его. Но Глыбе показалось, что Краев в эту минуту думает не только о предполагаемом рейсе, а еще о чем-то. Будто еще какая-то забота тревожит комиссара и не может он от этой тревоги избавиться. И, как показалось Ивану, комиссар что-то утаивает от него: вроде все время хочет о чем-то ему сказать и не решается.
— Вот так, комиссар. Без риска нельзя, — тихо повторил Иван.
— Да, да, без риска нельзя, — сказал Артем Николаевич и придвинул к себе блокнот.
Об этом размытом моле он знал понаслышке. Знал, что перед самой войной село там на мель какое-то судно, пытались его оттуда стащить, да так и не смогли. Ни один буксир не мог подойти. Потом налетел шторм, начал бросать судно на камни и — конец. Действительно гиблое место. С планом Глыбы нельзя было не согласиться.
Артем Николаевич оторвался от блокнота, положил руку на плечо рыбака и пристально посмотрел ему в глаза.
— Задание выполнить надо. Надо. А еще... Еще должен сообщить тебе, Иван, печальную весть...
— Короче бы» — попросил Глыба. Он настороженно смотрел на комиссара, и в голове у него мелькали мысли одна тревожнее другой: «С матерью что-нибудь? Или со старшим брательником?» — Выкладывай сразу, комиссар!
— Ленька, братишка твой, схвачен гестаповцами, Иван...
Глыба в это время свертывал цигарку. На мгновение он как будто оцепенел. Казалось, слова комиссара парализовали рыбака. Но вот руки его задрожали, махорка просыпалась на стол, и Глыба всем телом подался вперед.
— Что ты сказал? — совсем тихо спросил Иван. — За что?
— Гестаповцы ищут шхуну, — ответил Краев. — Им, конечно, хочется иметь кого-нибудь из ее команды. Ленька им не нужен, но через него они пытаются узнать, где ты.
Рыбак встал, зашагал по каюте:
— Замучают ведь его, гады...
— Держись, Иван. Дам я Аджарову кое-какие адреса, пароль. Все разузнает. А тебе, — уже строго сказал он, — тебе на берег сходить не разрешаю. Это приказ. Человек ты, мягко выражаясь, беспокойный, можешь натворить такого, что потом не расхлебаешь. Понял меня?
— А может...
— Никаких «может», Иван. Приказ есть приказ. Выйдете из бухты затемно, к этому времени мы свяжемся с городом, чтобы прислали людей за взрывчаткой. Понял? Теперь пойдем к твоим хлопцам.
В кубрике Краев рассказал о задании и обратился к Саше:
ebooksa