— Что? До сих пор не верите глазам? — спросил он.
— Вы отгадали. До сих пор не верю.
— Решили похоронить меня?
— Вы сами себя похоронили.
— Да, это точнее. Вы правы. Я поторопился немного, хотя ошибки в этом не вижу. К этому были причины. Не исключалась возможность попасть в списки так называемых военных преступников, с одной стороны, ну, и, кроме того, среди американцев мог отыскаться какой-нибудь сумасшедший и поднять, пока суть да дело, шум. Сейчас все обошлось, и, как видите, я сижу перед вами.
Ожогин кивнул головой.
— Ну, а как ваши дела?
Никита Родионович коротко рассказал о всех перипетиях, которым подвергались он и его друзья с момента «похорон» Юргенса. Рассказал о себе, Ризаматове, Грязнове. Юргенс слушал его не прерывая, а когда ой окончил, спросил:
— Вы к Блюменкранцу являлись?
— Мы его не нашли. То есть нашли его квартиру, но в ней оказался совершенно другой жилец, а расспрашивать не решились.
Юргенс поднял глаза на потолок, о чем-то подумал и кивнул головой.
Немного спустя, он сказал:
— Да это и не так важно, важно, что вы все целы, устроились, хорошо себя чувствуете.
Голос Юргенса, жесты, манера держать себя оставались прежними. Он, как и раньше, говорил очень самоуверенно, властно. Как и раньше, любил делать паузы при беседе.
— А как же с моим поручением?
— Относительно Мейеровича?
— Да.
Никита Родионович объяснил, что за краткостью времени он не смог собрать о Мейеровиче полных данных, но из бесед с лицами, его знающими, пришел к выводу, что он опытный работник, пользующийся известным авторитетом в кругах хозяйственников.
— Этого достаточно, — заметил Юргенс.
— Чем я еще могу быть полезен вам? — поинтересовался Ожогин.
ebooksa