Два дня спустя, в девять часов вечера Юргенс одел очки и вышел на очередную прогулку.
Как обычно, он неторопливо направился к центру города. Он держался теневой стороны тротуаров, избегал освещенных мест и, хотя и сознавал, что такая предосторожность излишняя, все же не игнорировал ее по привычке.
Войдя в сквер, он замедлил шаг и присел на скамейку у густой зеленой изгороди летнего ресторана. Исполнялось попури из «Сильвы». За близстоящим столиком двое громко разговаривали. Юргенс напряг слух. Он всегда прислушивался к разговорам. Музыка стихла, солировала скрипка. Разговор слышался отчетливо.
— Да ты толком расскажи, — просил один, — кого убили?
— Не убили, а пытались убить, — шофера нашей базы.
— Как же это произошло?
— Вот еще следователь, — невольно пробурчал другой. — Машина с базы ушла утром, а ночью на пустыре заметили ползущего человека. Подобрали. Оказался шофер 26-й машины. Голова разбита, чуть дышит... Вызвала неотложную помощь и отправили в больницу.
Музыка опять усилилась, и слова потерялись.
Юргенс всячески напрягал слух, но ничего разобрать не мог.
При всей своей выдержке он не сдержал мелкую неприятную дрожь в ногах. Подступала тревога. Он заспешил домой. Очевидно, Абдукарим жив. Надо было немедленно принимать меры. Вблизи своей квартиры Юргенс шагал уже крупно, размашисто.
Не успел он переступить порог, как из-угла комнаты ему навстречу поднялся Раджими.
— Я с плохими вестями, — проговорил Раджими.
У Юргенса мелькнула догадка, что помощнику стала уже известна история с Абдукаримом.
— Да, — не то спросил, не то подтвердил он.
— Исчез Алим Ризаматов...
Удар был неожиданный. Юргенс стоял, не двигаясь, в напряженной позе. Но на лице его ничего нельзя было прочесть.
— Как исчез?
Раджими вскинул плечи, развел руками.
— Его соседка по квартире мне сказала, что позавчера подошла неизвестная машина. Алим отдыхал после обеда. В комнату вошли двое, вернулись с Ризаматовым, усадили его и увезли...