— Это восковая мастика, — сказал он, усаживаясь против гостьи. — Марку Аркадьевичу придется снять слепки с ключа, а как это сделать — я вам сейчас расскажу.
Соня, внимательно прослушав инструктаж, задала несколько вопросов.
Раджими, провожая Соню, предупредил, что слепок надо доставить как можно скорее.
После этого он и Юргенс долго беседовали. Разговор они вели спокойно, но лица их оставались все время озабоченными. Лишь в конце беседы, когда, казалось, главное было решено, Юргенс не сдержался и произнес:
— Да, положение... Хуже не придумаешь...
В комнате Раджими тускло, как и обычно, горела электролампочка. Хозяин ввел Ожогина, а сам вышел. Вернулся он через несколько минут в сопровождении Юргенса.
— Вот мы и снова встретились, — бодро произнес Юргенс и пожал руку Ожогина. — Какие новости? — спросил он, усаживаясь напротив.
Никита Родионович пожал плечами.
— Все идет по-старому... Работаю... Над задачами, которые вы передо мной в прошлый раз поставили, я много думал и кое-что даже предпринял...
Раджими расстелил на столе карту Средней Азии. Юргенс перешел со своего места и сел рядом с Ожогиным, всматриваясь в карту.
— Это хорошо, — коротко заметил Юргенс. — А вы своего друга Ризаматова давно видели?
— Алима? — переспросил Никита Родионович.
— Да.
— Можно считать, что давно... До отъезда в Москву в командировку.
Никита Родионович догадывался, к чему клонится речь. Юргенс, вероятно, хотел проверить, знает ли он об исчезновении Алима.
— Ризаматов сидит на ГЭС безвыездно? — продолжал интересоваться Юргенс.
— Почти. Только изредка приезжает сюда в город.
— Он к вам должен приехать?
— Как вам сказать... Вообще — да. Не бывало случая, чтобы он хоть раз в месяц не заглянул, а сейчас он что-то не торопится. Видимо, занят. У меня была возможность побывать у него, да вот Раджими опередил. Но если надо, я смогу урвать время и съездить.