Теперь я высказал то необходимое, что требовалось для участия сэра Джона. Каждый, хоть немного попираемый в своем праве на свободу, оказывался ему небезразличен.
— Он связан? Zounds[29], это чудовищно, это отвратительно! В старой доброй Англии такого бы не допустили!
— Вы абсолютно правы! Британцы справедливы всегда и в любых инстанциях. Варварам чужда подобная человечность. Взгляните, сколько охранников глумится над несчастным юношей.
— Где это, Чарли?
— Там, вверху, на вершине скалы.
Теперь он смотрел в ту сторону, куда я ему указывал. Я ожидал от него еще одного небрежного замечания, но сэр Джон воскликнул:
— Возможно ли!
— Что?
— То, что это Калади!
— Калади? Кто это, сэр Джон?
— Позже узнаете. А сейчас я должен удостовериться.
Он взял свой зонт, повернул несколько одному ему известных винтов, и вот уже перед нами стояла на подставке великолепная подзорная труба, в которую сэр Джон и смотрел на место предполагаемой экзекуции.
— Не угодно ли пари, Чарли? — спросил он, причем лицо его в то время, как он молча смотрел в трубу, приобретало все более напряженное выражение.
— О чем?
— О том, что этот человек не будет утоплен.
— О!
— Не правда ли, звучит несколько неправдоподобно? Тем не менее, я ставлю сто соверенов![30]
— Против кого?
— Против вас, разумеется!
— Вы же знаете, я никогда не принимаю подобные предложения.