Жангада. Кораблекрушение «Джонатана»
Внезапно Фреду Муру (это был он) пришлось отпустить ухо мальчика и защищаться самому — неизвестный союзник Сэнда больно ущипнул эмигранта сзади. Что ж, в бою каждый применяет свое оружие! Обернувшись, Мур столкнулся лицом к лицу с дерзким мальчишкой, уже однажды насолившим ему.
— Как? Опять ты, наглец? — воскликнул Фред Мур, протянув ручищу, чтобы наказать маленького смельчака.
Но Дик отнюдь не походил на Сэнда. Его не так-то легко было поймать. Дик отскочил в сторону и пустился наутек. Фред Мур погнался за ним, изрыгая проклятия.
Всякий раз, когда враг уже настигал его, Дик ловко увертывался, а эмигрант, все больше распаляясь, хватал руками воздух. И все же силы оказались слишком неравными. Как ни изворачивался беглец, положение его вскоре стало безнадежным. Уж слишком были длинны ноги у Фреда Мура!
Но в то самое мгновение, когда преследователю оставалось только протянуть руку, он вдруг споткнулся и во весь рост растянулся на земле. Воспользовавшись этим, Дик и Сэнд удрали со всех ног.
Оказалось, что Фред Мур споткнулся о палку, вернее, о костыль Марселя Норели. Чтобы вызволить друга из опасности, малыш использовал единственное доступное ему средство — бросил костыль под ноги обидчику. Радуясь удаче, он громко расхохотался, даже не подозревая, что совершил; героический поступок. Героический потому, что, лишившись возможности двигаться, обрек себя на наказание, предназначавшееся другому.
Мур в бешенстве вскочил на ноги, одним прыжком очутился возле Марселя Норели и поднял его, как перышко. Внезапно поняв истинное положение дел, мальчик перестал смеяться и пронзительно закричал. Но эмигрант, не обратив внимания на крики, уже занес огромную лапу, чтобы дать ему увесистую затрещину.
Он не успел сделать это. Кто-то незаметно подошел сзади, и, властным движением удержав его руку, осуждающе произнес:
— Что вы, господин Мур!.. Ведь это ребенок…
Фред обернулся. Кто посмел указывать ему? Он узнал Кау-джера, который подчеркнуто спокойным и порицающим тоном закончил:
— …да еще увечный.
— Не ваше дело! — крикнул Фред Мур. — Отпустите, а то я…
Но Кау-джер, казалось, отнюдь не был расположен выполнить этот приказ. Резким движением Мур попытался освободиться, но безуспешно: Кау-джер обладал стальной хваткой. Вне себя от ярости, эмигрант выпустил Марселя Норели и снова поднял кулак. Кау-джер только сильнее сжал плечо Мура. Видимо, боль стала нестерпимой, и тот опустил руку; ноги у него подкосились.
Едва Кау-джер разжал пальцы, как Мур, обезумев от злости, выхватил из-за пояса большой крестьянский нож и замахнулся.
К счастью, подоспели остальные перепуганные игроки и усмирили озверевшего парня. Кау-джер смотрел на него с грустью и удивлением.
Значит, под влиянием гнева человек становится до такой степени рабом своих страстей? Ведь это существо, которое, брызжа слюной и рыча от ярости, отбивалось изо всех сил, все же оставалось человеком!
— Мы с тобой еще увидимся! — проскрежетал Фред Мур, которого крепко держали четверо здоровенных эмигрантов.
Но Кау-джер только пожал плечами и ушел, не оборачиваясь. Через минуту он уже забыл о нелепой стычке. Правильно ли он поступил, не придавая никакого значения этому случаю? В будущем ему придется убедиться, что у Фреда Мура оказалась не такая короткая память.
5. Корабль на горизонте!
В начале июля Хальг пережил неожиданное потрясение. Он обнаружил, что у него есть соперник. Тот самый Паттерсон, который по баснословной цене снабдил молодого индейца европейским костюмом, познакомился с семейством Черони и начал упорно обхаживать Грациэллу.