— Какие?
— А вот какие. С того самого дня, когда вы мне рассказали о Паттерсоне, я стал подозревать эту парочку. Черони сам не смог бы додуматься, а Паттерсон — ловкач. Вот я и поручил следить за ним.
— Кому? — осведомился Кау-джер, нахмурив брови. Ему претила всякая слежка.
— Юнгам, — ответил Хартлпул. — Этим парнишкам тоже пальца в рот не клади. Они-то и выяснили, как ларчик открывается. Ребята застигли воров на месте преступления. Вчера — Кеннеди, а сегодня утром — Сердея. Как раз в тот момент, когда те, воспользовавшись невнимательностью второго дежурного, переливали ром во фляжку Паттерсона.
Воспоминание о страданиях Туллии и Грациэллы, а также мысль о Хальге заставили Кау-джера на мгновение забыть свои вольнолюбивые принципы.
— Подлецы! — воскликнул он. — Их надо наказать!
— Я тоже так считаю, — заявил Хартлпул, — поэтому я и пришел к вам.
— А при чем тут я? Поступайте, как вы находите нужным.
Хартлпул с сомнением покачал головой.
— После гибели «Джонатана» у меня уже нет прежней власти. Эти люди не послушаются меня.
— Почему же они послушаются меня?
— Потому что вас они боятся.
Ответ боцмана поразил Кау-джера. Его боятся? Очевидно, он внушает страх только из-за своей физической силы. Неужели всегда и везде в основе всех общественных отношений лежит насилие?
— Что ж, пойдем, — угрюмо сказал он боцману и направился прямо к палатке, где находился груз с «Джонатана». Как раз в эту минуту на пост заступил Кеннеди.
— Вы не оправдали оказанного вам доверия, — строго произнес Кау-джер.
— Что вы, сударь… — смущенно пробормотал матрос.
— Да, вам нельзя доверять, — продолжал ледяным тоном Кау-джер, — с этого дня вы больше не числитесь членом экипажа «Джонатана».
— Но как же… — пытался протестовать Кеннеди.
— Думаю, незачем повторять это еще раз.
— Ну ладно уж. — И Кеннеди смиренно снял свой матросский берет.