Что же делать? Умереть? Да, это было бы самым последовательным, и все же он не мог решиться на такой шаг. Не потому, что боялся смерти — его ясному и твердому уму смерть представлялась вполне естественным явлением, — но все его существо протестовало против поступка, произвольно сокращающего человеческую жизнь. Подобно добросовестному работнику, который не бросает работу незавершенной, этот необыкновенный человек ощущал жгучую потребность прожить жизнь до конца.
Но разве нельзя было примирить эти противоречия?
Вдруг Кау-джер как будто вспомнил о присутствии чилийского офицера, который едва сдерживал нетерпение.
— Сударь, — сказал он, — вы только что грозили мне применением силы. Имеете ли вы представление об остельской армии?
— Вашей армии? — удивленно повторил офицер.
— Судите сами, — ответил Кау-джер, показав своему собеседнику на окно.
Перед ними расстилалась площадь. Против управления стояли строем сто пятьдесят чилийских солдат вместе со своими командирами. Они находились в весьма критическом положении, так как их окружало более пятисот остельцев с заряженными ружьями.
— Сегодня в нашей армии насчитывается пятьсот ружей, — спокойно пояснил Кау-джер. — Завтра их будет тысяча. Послезавтра — полторы тысячи.
Чилиец побледнел. Видимо, его миссия провалилась!.. Он попал в настоящее осиное гнездо! Однако он сделал попытку как-нибудь выйти из неприятного положения.
— Наш крейсер… — начал он неуверенным тоном.
— Крейсер нам не страшен, — прервал его Кау-джер, — мы не боимся ваших пушек — у нас они тоже имеются.
— Чили… — пытался продолжать офицер, не желая признать свое поражение.
— Да, — снова прервал его Кау-джер. — У Чили есть еще и корабли и солдаты. Это понятно. Но есть ли смысл использовать их против нас? Не так-то просто овладеть островом, где в настоящее время живет более шести тысяч человек. Не говоря уже о том, что высаженные вами на берег солдаты вполне могут стать заложниками.
Офицер молчал. Кау-джер добавил значительным тоном:
— И, наконец, известно ли вам, кто я?
Чилиец вопросительно взглянул на своего противника, оказавшегося таким опасным. Видимо, во взоре Кау-джера он прочел красноречивый ответ на свой немой вопрос, и растерянность его еще усилилась.
— Что вы хотите сказать? — смущенно произнес он. — Лет двенадцать-тринадцать назад, после возвращения «Рибарто», капитан которого узнал вас, пошли разные слухи… Но они как будто оказались ложными, поскольку вы сами сразу же опровергли их…
— Они были обоснованны, — сказал Кау-джер. — Но если я тогда, да и теперь, все еще считаю удобным для себя забыть свое настоящее имя, то вы поступите разумно, вспомнив его. Это позволит вам сделать вывод, что я в состоянии обеспечить Остельскому государству поддержку, достаточно могущественную, дабы заставить призадуматься ваше правительство.
Офицер ничего не ответил. Вид у него был совершенно подавленный.
— Теперь вы понимаете, — продолжал Кау-джер, — что я в состоянии не просто уступить силе, но договориться с вами на равных началах?