Отключившись. Мотнул головой, как лошадь. Следы останутся… если следы останутся, то и ковер тоже останется. И пусть потом Гюнтер рассказывает историю про белого бычка, четверых квартирных ворах и Уорхоле. Ага, ага, особенно об Уорхоле пусть рассказывает! И Сказкин коротко хохотнул.
Никто еще Сказкина не обманывал. Никто из великих. А четверо манагеров… как их зовут… вот же название – манагеры… как название аквариумных рыб… уж эти-то точно не обманут! Лучше пусть вокруг подозревают, что Сказкин убийца, чем будут знать, что Сказкина надули.
Поток сбивчивых мыслей вылетал из Сказкина еще долго, но, зная, что Палач и Марина негодяев ведут, он постепенно поостыл и стал ждать.
Выводя Палача из ресторана, Марина была близка к истерике. Первым делом нужно было куда-то пристроить этого идиота. Не бросать же его посреди улицы в таком состоянии. А что состояние было неудовлетворительное, это было ясно без томографии. С вдумчивым взглядом, с торчащими из макушки щепками от стула, Палач шел по улице, поддерживаемый ею под руку, и излагал вот что:
– Когда-то давно, очень давно, так давно, что воспоминания займут, наверное, месяц, родился у Марка Аврелия сын Коммод…
– Палач, сколько пальцев?
– Десять. Десять пальцев у человека на руках. И столько же на ногах. Возлагая наивную надежду на воспитание, Марк Аврелий окружает Коммода учителями философии и морали… Безрезультатно.
– Смотри сюда! Сколько пальцев?
– Ты глупые вопросы задаешь. Наследник ищет лишь общества мимов, наездников цирка и гладиаторов, которых он превосходит грубостью и силой. Три.
Подхватив Палача и почти взвалив его на спину, Марина потащила его к машине. К несчастью, оставили они «Ауди» за квартал от ресторана. Пряча пистолет под пиджаком Палача, Марина улыбалась прохожим, пожимала плечами, дескать, с кем не бывает, и вела напарника.
Вот и дом, во дворе которого она поставила «Ауди». Усадив Палача на сиденье и приказав не выходить из машины, она сунула пистолет в сумочку и, цокая каблучками, поспешила к ресторану.
Но надежда исправить ошибку себя не оправдала. Двое исчезли, двоих выводили милиционеры, чтобы усадить в машину так же, как она только что усаживала Палача. Раздумывая, что предпринять, она прошлась вдоль остановки общественного транспорта.
И в тот момент, когда она села на лавочку, пытаясь среди десятка решений найти верное, из «Ауди» в квартале от нее вышел Палач. Ни на йоту не сомневаясь в правильности своего выбора, он твердой походкой направился по городу, в котором оказался впервые в жизни. Через четверть часа уверенной ходьбы он увидел гастроном и вошел в него через служебный вход. Поплутав недолго по пахнущим колбасами коридорам, он увидел то, что искал: комнату для разделки мяса.
– Уважаемый, не могли бы вы продать мне ваш меч? – обратился он к мужику, отсекавшему тяжелым тесаком филе от туши.
Тот посмотрел взглядом утомленного стодвадцатикилограммового мужчины, оценил внешний вид Палача и произнес довольно отчетливо:
– Исчезни отсюда.
– Видите ли, мне нужен ваш меч.
– Ты не понял? – дружелюбно отозвался мясник.
– Нет, это вы не поняли. Мне нужен меч.
Мясник взял Палача за шиворот и повел перед собой по коридорам. Доведя до света и тепла, вытолкал вон.