— А если это не ошибка, а злой умысел?
— В 1944 году? Когда даже немецкие генералы понимают, что крах фашистской Германии — дело времени? Смешно.
— Вы находите? А мне не до смеха. Убит Егоров, убийца ходит рядом с нами… Вот что страшно. Ну ладно, теперь о вас. Что вы делали вчера в лаборатории?
— То есть? Откуда вы взяли, что я вчера вечером был в лаборатории?
— У вас, товарищ капитан, есть привычка, о которой, возможно, вы и сами не подозреваете: закурив сигарету вы обязательно переламываете спичку надвое. Вот по этому, да и по другим признакам я определил, что вы посетили лабораторию. Для чего — не будем уточнять. И откуда привычка — тоже не важно…
— До войны я на лесной бирже работал. Там на каждом углу призыв: «Прежде чем бросить спичку — переломи ее надвое!»
— Для чего надвое?
— Можно вообще раскрошить спичку… Переламывая, вы обязательно потушите ее. Значит, тем самым избежите риска вызвать пожар. А что такое пожар на лесном складе и вообще в лесу, кричат плакаты: «Из одного кубометра древесины можно сделать миллион спичек; одна спичка может уничтожить миллион кубометров леса».
— Все ясно. Вернемся к моему вопросу: что вы вчера делали в лаборатории?
— Могу я на этот вопрос не отвечать?
— Почему?
— Замешан один человек… Мне не хочется называть его имени.
— Хорошо. Не хотите отвечать — не отвечайте, поскольку замешана… замешано другое лицо. Тогда ответьте на такой вопрос: когда вы уходили из лаборатории, кто-нибудь видел вас? Только не торопитесь, припомните хорошенько.
— Мне показалось, что видел меня Шаповал.
— Только он?
— Да. Ну, это не в счет. У него так глубоко сидят глаза, что и днем-то не все видит.
— Задание, на которое полетел Якубовский, важное?
— Очень.
— Не могли бы вы созвониться со Спасовым и строжайше предупредить его о том, что схема нужна штабу строго в срок и безупречного качества? То есть дешифровка аэрофотосхемы — под личную ответственность начальника фотоотделения.
— Я ему вчера об этом говорил.
ebooksa