— Да вы не из области ли? — обрадованно спросила девушка.
— Поднимайте выше. Из Москвы.
— Неужели? — восхитилась она, всплеснув белыми полными руками. Нельзя было не удивиться, как это она сумела уберечь их от загара в погожие солнечные дни. — Так вы поднажмите на нашего Василия Емельяновича.
Я хотел сказать, что вряд ли смогу ей помочь, но она уже торопливо и беззлобно рассказывала:
— На клуб у председателя всегда то лесу, то гвоздей, то рабочей силы не хватает. Пока в поселке кино снимали, он артистов заверял, что все сделает. Я, говорит, достигну соответствующей высоты и по культурным показателям. Да все это одни обещания. Сейчас у него разговор другой. На заставу, говорит, можно кино ходить смотреть. Но я своего все равно добьюсь.
— А кому это вы по телефону грозились?
— Да это так… — почему-то смутилась девушка. — Деятелю одному. У него сейчас разве лес в голове или ремонт?
— Кто же это? Секрет?
— Какой там секрет! Павел, тракторист из леспромхоза.
— А что же у него в голове?
— Известно что, — сердито фыркнула девушка. — Любовь!
— Понимаю… А ферму, значит, обеспечил лесом?
— Еще бы! Для зазнобы разве жалко?
— Знаю ее, — сказал я. — Хорошая дивчина.
— Вы что же, давно сюда приехали? — насторожилась она.
— Порядком.
— А насчет Москвы вы меня на пушку хотели взять?
— Нет, правда.
— А что Валентина хорошая, это вы зря, хоть вы и из Москвы. Была бы она хорошая, не стала бы парня изводить и в женатиков влюбляться.
Не знаю, что она собиралась мне еще рассказать. Дверь стремительно распахнулась, и в комнату вошел Павел. Вид у него был злой, волосы на непокрытой голове взлохмачены. Не заметив меня, он тяжело опустился на подоконник.