— Прогнал девушку? — наигранно возмутился отец семейства.
Ихтиолог усмехнулся:
— Девушка сама захотела уйти. Мы, разумеется, задёрнули шторы, но два незваных фотографа снаружи всё же нас напрягали. Интимная атмосфера не задалась.
— Опять эти папарацци?
Марк печально кивнул.
— Сколько можно?! — вознегодовал Уоррен. — И им ещё не надоело?
— Как видно, нет. Наверное, пока нет более интересных материалов. Мы живём в благополучной стране. — Это было сказано не без гордости. Затем последовала усмешка. — Вике повезло: у неё в городе были накрыты два наркопритона и убит один политик, так что о ней быстро забыли.
— Да, Вика… — лысоватый мужчина передал сыну очередную вымытую тарелку, чтоб тот её вытер полотенцем. — Вика. Интересная девушка.
— Не то слово. — Марк внезапно понял, что каждый раз при произнесении имени Вики машинально расплывается в улыбке.
От внимания Уоррена сей факт также не скрылся.
— Знаешь, — Дантон-старший задумчиво посмотрел куда-то в угол потолка, — много лет назад мало кто верил, что у нас с твоей мамой что-нибудь получится. Мы были разными. Порой, я сам не понимал, что Лиз во мне нашла. Она — единственная дочь в семье блестящего учёного-физика, а я — простой парень с молочной фермы.
Марк не разумел, к чему это, но слушал заинтересованно. Когда отец смолк, сын потребовал продолжения:
— Так что вас сближало?
Лицо Уоррена посветлело.
— Нам было хорошо вместе. И тогда, и сейчас. Понимаешь, сынок, очень важно найти человека, с которым тебе хорошо и просто. Вот только это не всегда твоя вторая половинка. Это может быть и друг, и родственник. Любовь бывает разная. Важно не принимать одно за другое.
— Ты сейчас о чём?
— О тебе. И о Вике. Скажи, тебе с ней хорошо?
— Очень, — не раздумывая, ответил ихтиолог.
— А с Кристи?
— Что за вопрос, па? Если б было плохо, разве бы я стал встречаться с ней четыре года?