Колобов опять выдал барабанную дробь по креслу и повторил:
— Кто убил?
«Ты следователь, тебе и карты в руки», — внутренне улыбнулся Фризе.
— Знаете, что показалось странным? Почему Сорин назвал убитого киллером? Почему? У него ведь и оружия никакого не было. Нашли в карманах несколько жучков. — Юрий Борисович опять внимательно разглядывал лицо Владимира.
— Вы спросили у Сорина?
— Успеется. У меня такая привычка — накапливать странности. Накапливаю. А потом анализирую.
— И на поверку выходит, что это вовсе не странности?
— Да! — с воодушевлением воскликнул Колобов. — Вы понимаете, что я имею в виду?
— Может быть. У Сорина много конкурентов?
— Имеются, — без особого энтузиазма признал следователь и тут же заговорил о другом: — Спускался этот «альпинист» с крыши. Да? Первая квартира на его пути — сто сороковая. Две старушки квартирантки смотрели телевизор. «Альпиниста» не видели? И слава Богу! Кстати, чего они там ночью нашли интересного? Эротическое шоу? Вы этой ночью телек не смотрели?
— Нет.
— Ладно. Идем дальше. Следующая квартира пустует. Евроремонт. Я проверил — ночью там никого не было. Двери стальные. И главное — даже пустующая квартира поставлена на милицейскую охрану. А потом квартира ваша! И вы ночевали на даче. Да?
— Да!
— Значит, оставили Юлию Паршину в одиночестве. Юлию Орестовну… Какое красивое отчество! Она тоже ничего не слышала. Молодая. Спит хорошо. Это ваша сестра?
— Любовница.
Следователь смущенно покашлял и уставился на коллекцию сабель и кинжалов. Кинжалы ему помогли.
— Вы знаете, Владимир Петрович, теперь стали придираться даже таким прекрасным коллекциям, как ваша. Не важно, что произведения искусства, древности. Требуют регистрировать!
— Они у меня зарегистрированы. Все, до последнего стилета.
— Прекрасно. Законно. И очень красиво. Очень. — Колобов опять взглянул на Фризе. — А у вас не возникала мысль, что этот человек, — следователь покосился на окно, — хотел добраться до ваших ценностей?
— Возникала. Но моя… — Из окаянства он хотел сказать «любовница», просто чтобы посмотреть на реакцию следователя. Но удержался. — Моя любимая девушка доложила: в квартиру никто не пытался проникнуть. У вас другая версия?