— По-моему, менее навязчивого человека, чем вы, трудно представить, — искренне возразила Маргарита.
— Рад, что вы так думаете. Это придает мне смелости. — Вероятно, Маргарита сделала какое-то непроизвольное движение, потому что Иоганн тут же воскликнул: — Нет, нет, не беспокойтесь! Я не буду объясняться в любви!
Она рассмеялась. Иоганн тоже.
— Кажется, с вас довольно и одного старичка, — сказал он шутливо.
— Вы имеете в виду вашего друга проконсула Мональди?
— Да. Но он мне друг лишь постольку — поскольку… Приятели — еще куда ни шло, но друг…
— Разве? — удивилась Маргарита. — А он так восторженно о вас отзывается…
— Я тоже ничего плохого о нем не говорю. Но все-таки друг — это слишком сильно сказано. Много ли у вас друзей?
Маргарита задумалась, слушая, как скрипит песок под их шагами. Иоганн явно неспроста затеял этот разговор, но для чего?
— Не считайте, я уверен — их не так уж много. — Голос Иоганна звучал отечески мягко. — Но сколько бы их ни было, вы можете смело причислить к ним еще одного.
— Благодарю вас.
— И уж если мы коснулись этой темы, разрешите дать вам дружеский совет?
— Зачем такие предисловия?
Он коротко откашлялся — видно, тому, что предстояло сказать, Иоганн придавал большое значение. У него даже румянец выступил на щеках.
— Проконсул Мональди немножко не тот человек, за которого он себя выдает, фрейлейн Маргарита. К тому же староват для вас…
Маргарита даже приостановилась:
— Вы хотите сказать…
Но Иоганн, раз решившись, обрел смелость. Он не дал ей договорить, его прямо прорвало:
— Я хочу сказать, он — банкрот, у него кроме жалованья и этого чужого домика, нет ничего. Он просто хочет воспользоваться вашей неопытностью. Он даже мне должен довольно солидную сумму. И вас угощал — вернее, себя — на мои деньги, в кредит.
Маргарита не знала, смеяться ей или обидеться. Она спросила растерянно: