— Не делай этого! Ты хорошо знаешь Кишнайю, и потому должен знать, что при первом шуме, при первой твоей попытке все жертвы будут безжалостно убиты.
Увы, он был прав! Надо было спасать осторожно, пробраться в это логово ползком, схватить за горло палачей и, воспользовавшись общим смятением, вырвать у них добычу… Какую страшную нравственную пытку испытывал Сердар, думая о своей сестре Диане, о прелестной, юной Мэри, доставшихся этим диким зверям!
— Скорее, друзья мои, — сказал он, — каждая лишняя минута усиливает мою душевную тревогу… Я чувствую, что только тогда успокоюсь, когда мы доберемся до места, где укрываются эти проклятые.
— Отправляемся, — отвечал Барбассон, — вы сами увидите, Сердар, что я был прав.
Это был уже не тот Барбассон, который так любил удобства и ничего больше не желал, как окончить свои дни в Нухурмуре. Как хорошая охотничья собака, почуявшая дичь, провансалец, дорвавшийся до дела, жаждал приключений и опасностей.
В ту минуту, когда все приготовились следовать за Сердаром, вдруг послышался сигнал, хорошо известный всем посвященным. Нариндра побежал отворить вход; не успел повернуться камень, как в пещеры вбежали два человека и крикнули:
— Закройте, закройте скорее! Нас преследуют!
Это был Анандраен и с ним какой-то неизвестный авантюристам туземец.
— Сердар, положение усложняется, — сказал он, входя в пещеру, где заседало совещание. — Я встретил по дороге Рудру и первые его слова были: «За мной по пятам гонятся два тхуга и английский офицер». Мы бросились с ним в хорошо знакомую мне лощину, думая, что преследователи будут продолжать свой путь по склону Слоновой горы. Но, огибая озеро, мы увидели вдруг, что они быстро карабкаются по горе, направляясь в нашу сторону. Этот офицер — известный негодяй Максвелл.
— Убийца моего отца! — прервал его Рама-Модели с выражением необыкновенной радости. — Да будет благословен Шива, посылающий его мне, — на этот раз он не убежит от меня.
Анандраен продолжал:
— Спутники офицера — это проклятые души Кишнайи, его правые руки во всех экспедициях; все трое идут сюда для осмотра местности, так как главарь тхугов узнал от Рам-Шудора, что тот нашел убежище Нана-Сахиба, хотя не мог указать ему, где находится вход в пещеры, потому что сам этого не знал.
— Мы все же отправимся, — отвечал Сердар, энергию которого ничто больше не могло сокрушить, — и тем хуже для препятствий, которые мы встретим по дороге: мы их устраним.
— Худое известие вознаграждается хорошим, — отвечал Анандраен. — Рудра — я представляю его тебе — пришел вчера и, узнав от моего сына, чего я хочу от него, тотчас же направился прямо к развалинам Карли, чтобы отыскать следы тхугов и… впрочем он здесь, а потому сам лучше меня расскажет, что с ним случилось.
— Охотно, — отвечал вновь пришедший. — Мне сказали, будто Кишнайя и его шайка покинули развалины, и — странная вещь! — я нигде кругом не видел их следов, а между тем у развалин были заметны признаки поспешного бегства… Тогда я стал еще внимательнее присматриваться ко всему, но с тем же неуспехом, тогда как несколько выше я нашел следы европейцев, двух женщин, из них одна совсем молодая, и двух мужчин, тоже разного возраста.
— Ты видел их? — прервал его Сердар.
— Нет… Следы, найденные мной, останавливались у развалин.
— Откуда же ты знаешь…
— О! Это так просто, даже ребенок не ошибется; следы бывают разные, в зависимости от пола и возраста. С европейцами были два туземца; они сходили с повозок у самых развалин, чтобы осмотреть их, потому что еще выше я нашел на песке следы колес и ног буйволиц.
— О! Неосторожные! Сами предали себя этим негодяям!
ebooksa