Том 1. В дебрях Индии

22
18
20
22
24
26
28
30

— Догнать этого человека… арестовать его… не дать ему бежать!

Люди, окружавшие его, бросились вперед, рассыпавшись по всем кустам и пытаясь отыскать туземца, который мгновенно скрылся из виду, но вряд ли успел спрятаться где-нибудь. Напрасно, однако, офицеры, солдаты, служители шныряли по окрестностям на расстоянии полумили кругом; все вернулись один за другим, не найдя ни малейших следов таинственного посланника.

Вот что было написано в письме, так поразившем губернатора:

Сэру Уильяму Брауну,

королевскому губернатору Цейлона,

посвященные члены

Общества Духов Вод

шлют свой привет!

Когда солнце восемь раз опустится позади горизонта, душа сахиба-губернатора предстанет перед мрачным Судьей мертвых, а тело его будет брошено на съедение вонючим шакалам.

Пандит Саеб, Судья Духов Вод

Год тому назад, почти в тот же день, получил такое же письмо губернатор Бенгалии, который затем в назначенное ему время пал под ударами фанатиков в самый разгар празднества.

Не было еще случая, чтобы приговор, вынесенный знаменитым тайным обществом какому-нибудь английскому чиновнику, не был приведен в исполнение; никакие предосторожности не спасали намеченные жертвы от ожидающей их участи и, что бывает довольно редко, общественное мнение и даже мнение самих европейцев находило приговор этот справедливым. Надо сказать, что таинственное общество, назначавшее для исполнения своих решений фанатиков, которые не отступали даже перед страхом пытки, только в исключительных случаях пользовалось своей ужасной властью. Главная цель этого общества заключалась в том, чтобы защищать бедных индусов от гнусного произвола некоторых правителей внутри страны, которые пользовались огромным расстоянием, иногда в пятьсот — шестьсот миль, отделявшим их от центрального управления, и эксплуатировали население своей территории самым бессовестным образом, не останавливаясь ни перед каким видом преступлений. Таким образом, когда это общество приговаривало к смерти какого-нибудь чиновника, можно было с достоверностью сказать, что последний не только изменял долгу своей службы и был взяточником, но и совершал такие гнусные поступки, как насилие над женщинами и уничтожение тел своих жертв, за которые в Европе он не избежал бы эшафота.

Одним словом, роль, которую общество играло в течение почти целого столетия, была такова, что честный Колбрук, судья Верховной судебной палаты в Калькутте, сказал о нем: «Правосудие нашло в этом обществе помощника, который способствует тому, чтобы некоторые чиновники не забывали, что они имеют честь быть в Индии представителями цивилизованной нации».

И действительно, оно выносило смертный приговор только в крайних случаях, когда долгий ряд преступлений переполнял чашу всякого терпения.

До сих пор это общество никогда не занималось политикой; стоило ему захотеть, и оно могло поднять весь Декан, но оно желало удержать за собой роль судьи. Один только раз общество изменило своим принципам, приговорив к смерти губернатора Бенгалии, который побудил лорда Гэлузи завладеть аудским королевством, а теперь осудило на смерть сэра Уильяма за его гнусный договор с Кишнайей.

В тот час, когда жизни героя, посвятившего себя борьбе за независимость Индии, грозила измена, общество выступило на его защиту. Сэр Уильям Браун вернулся в свой дворец в состоянии неописуемого волнения; он немедленно послал за начальником полиции и, объяснив свое положение, просил у него совета, как ему поступить.

— Желаете ли вы, ваше превосходительство, чтобы я говорил с вами без всяких обиняков? — спросил начальник полиции после некоторого размышления.

— Я требую этого.

— В таком случае я должен высказать свое глубокое убеждение, что вашему превосходительству остается жить всего восемь дней.

— Неужели же вы не можете найти никаких средств, чтобы защитить меня от фанатиков?

— Никаких… члены этого общества находятся среди представителей всех классов, и я не поручусь, что тот, которому приказано убить вас, не может оказаться вашим собственным слугой, верно служащим вам в течение долгих лет. У вас, по-моему, остается только два выхода, и они гораздо важнее всех предосторожностей, которые я мог бы посоветовать вам.