Рокси ответила холодно и невозмутимо:
— Так и объяснишь. Продал, мол, Рокси, чтоб расплатиться за карточные долги, и признаешься ему, что соврал мне и вел себя, как разбойник; а я теперь потребовала: «Доставай деньги и выкупай меня на свободу».
— Да ты с ума сошла! Он порвет завещание в клочки, разве ты не знаешь?
— Знаю, ну и что?
— И ты думаешь, что я к нему поеду? Идиот я, что ли?!
— Зачем мне думать, я знаю, что поедешь! Да и ты знаешь не хуже меня, на что я способна, если ты не достанешь денег. Я сама поеду к нему, и уж тут он продаст не меня в низовья реки, а тебя… Поймешь тогда, как это сладко!
Глаза Тома злобно сверкнули. Дрожа от волнения, он поднялся и шагнул к двери, заявив, что хочет выйти на воздух из этой духоты, проветриться немного, а потом уже что-то решать. Но дверь не открывалась. С мрачной усмешкой Рокси сказала:
— Ключ-то у меня, миленький. Садись! Ничего тебе не надо проветривать и решать. Будешь делать все, как я прикажу!
Том воротился на свое место и стал растерянно и беспомощно ерошить волосы.
— Этот человек здесь в доме? — спросила Рокси.
Том удивленно взглянул на нее.
— С чего ты взяла?
— Да ты сам себя выдал! Ты только что сказал, что идешь проветривать мозги. Как будто у тебя есть, что проветривать! И еще — твои глаза, они тоже тебя выдали. Ох, и подлый ты человек, самый подлый из всех подлецов на свете! Это я тебе не впервой говорю! Ну так вот: сегодня пятница. Договорись с этим человеком: скажи, что едешь достать для него остальные деньги и привезешь их во вторник или — самое позднее — в среду, Понял?
— Понял, — буркнул Том.
— А как получишь бумагу, что я выкуплена, положи ее в конверт и отправь по почте мистеру Простофиле Вильсону и сделай приписку: пусть держит ее у себя, пока я не приеду. Понял?
— Да.
— Ну, значит все. Бери зонтик и надевай шляпу.
— Это еще зачем?
— Проводишь меня до пристани. Видишь этот нож? Я ношу его все время, с тех пор как чуть не попалась на глаза хозяину. Я тогда купила вместе и одежду и нож. Если хозяин меня схватит, сразу заколюсь. Ну, пошли. Только ступай тихо и осторожно, а я буду идти сзади; и помни, если ты хоть пикнешь или с кем-нибудь остановишься на улице, я всажу нож тебе в спину. Ты мне веришь, Чемберс?
— Еще бы! Я знаю, ты всегда слово держишь.