…В другом подвале нахожу пять или шесть женщин и десятка полтора малышей — от грудных до школьников. Эти молодые женщины и девушки собирали осиротевших детей и прятали в подвале, кое-как подкармливая и согревая их. Только двое были со своими детьми — кормящая мама и другая — с мальчишкой лет восьми. Остальные все работницы молодежного виноградарского звена совхоза «Мысхако» и действовали под руководством звеньевой Оли.
Я растолковал взрослым, как бросками переводить группками детей, и для наглядности провел первую группу смешливой Нюси до накопителя, потом вернулся опять в подвал и, следя за паузами в огневых шквалах, стал посылать остальные группы. Удивительно смелыми оказались эти девчата. Ольга отвела свою группу, оставила на попечении Нюси и под ожесточенным огнем вернулась за следующей группой. Я наказал ей отвести этих детей и не возвращаться. Тогда примчалась Нюся. Подхватила еще одну группу и, подбадривая, что-то выкрикивая и смеясь, ринулась с малышами в грохочущий ад.
Я думал их пристроить на нашем эвакопункте. Уж больно толковые помощницы. Но когда я туда добрался уже ночью, девчат там не было. Кинулся было искать их, но Пономарев остановил меня:
— Девчат ищешь? Поздно. Уже расхватали их в санчасти. Вызвались сами. Даже не вызвались, а потребовали оставить здесь.
А было и так. Бегал я по подвалам, развалинам и убежищам в поисках населения и вражеских лазутчиков. В одной полуразбитой летней кухоньке нашел семью: старик со старухой и мальчишка лет двенадцати. Сказал, чтоб собирались, а они ни в какую.
— Да кому мы там нужны? — безнадежно отмахнулась старуха. — Старик совсем никудышный, почти не встает с топчана, а мне его оставлять ни к чему. Жизнь вместе прожили и помирать вместе будем. Ваську б вы забрали, дак и он очень уж нужен тут. Нет, нет, не нам. Добытчик он главный для детей. Тут дальше котельная разбитая, а в ее подвалах, должно, душ двадцать детей, да с ними мамаши и двое раненых красноармейцев. Да и дети есть которые покалеченные. Есть-то надо, а нечего. Вот Васька и шастает по разбитым хатам, где что из еды добудет, все туда детишкам тащит.
Я взял Васю в проводники и отправился в котельную. По дороге что-то меня встревожило.
— Слушай, Василий, а что за красноармейцы там в подвале?
— Да раненые. Один старшина — нога вся забинтованная, но ходит сам, а другой рядовой — рука забинтованная и подвязанная.
— И давно они?
— Да уже дня три…
В уме у меня шевельнулось подозрение, а потом и тревога. Как раз поблизости рванула мина, мы шлепнулись на землю, над головами с визгом пронеслись осколки.
— Знаешь что, Василий, — притянул я парнишку к себе. — Давай-ка вернемся к твоим старикам. Мне тут надо забежать в одно место, а ты меня подождешь. Только никуда, понимаешь? Никуда не выходи от стариков. Жди меня. Понял?
Мы вернулись к старикам, я впихнул Васю в кухоньку и кинулся в ближайшее воинское подразделение. На счастье, попал как раз в расположение полка НКВД. Пока разыскивал старшего начальника, объяснял, кто я и чего хочу, прошло около часа. Наконец с двумя выделенными мне автоматчиками вернулись к старикам, но Васю там не застали. Старуха сказала, что внучонок «сей минут» выскочил.
Старуха еще что-то говорила, а я выбежал из кухоньки, крикнул автоматчикам: «За мной!» — бросился к котельной, благо тот раз Вася показал мне ее.
Переждав вражеский артналет, мы в последнем броске кинулись к развалинам котельной. И вдруг навстречу нам оттуда хлопнули два револьверных выстрела. Один автоматчик вскрикнул и упал, а мы с другим, не останавливаясь, перемахнули через кучу битого кирпича и свалились на ступеньки, ведущие в подвал. Двое каких-то военных, мелькая бинтами, кинулись вниз к подвалу. Автоматчик успел выстрелить, один беглец упал, второй проворно юркнул в подвал и попытался закрыть железную дверь. Но не успел. Я всем корпусом ударил в нее, и, отброшенный дверью, беглец отлетел в глубину подвала. Оттуда навстречу мне донесся хрипло-дикий рык:
— Назад! Всех перебью, гады!
Разом взвился высокий, режущий не то детский, не то женский крик. И тот же звериный рык опять:
— Цыц, щенята! Убью!
Я не сразу понял ситуацию, потом вдруг с ужасом увидел, что незнакомец в занесенной над головой правой руке сжимает гранату-лимонку, а левой схватился за кольцо предохранительной чеки на ней. А кругом застывшие лица детей, их расширенные глаза, устремленные на гранату.
ebooksa