Найти и обезвредить

— Ото, объявились еще два пильщика в Абинской. Арендуют лесопилку.

— Может, те мукомолы? — сказал Гуляев. — Пошлите меня в Абинскую.

— Вместе поедем. Сначала надо найти карточку адъютанта Букретова, показать Пуханову, а потом ехать.

— Можно показать и Урумову, — предложил Гуляев. — Я за дорогу расспросил его обо всех адъютантах Деникина, Улагая, Букретова… Он тоже перед бегством за границу жил в Грузии, встречался с Букретовым, видел его адъютанта.

— Ото, правильно, — коротко одобрил предложение Крикун. — А где найти карточку адъютанта?

— Андрей Карпович, поручите мне. Я в Краснодаре отыщу у родственников Букретова.

— Если Пуханов и Урумов опознают, значит, будем знать хоть, кого шукать.

— Адъютанта Букретова, — с уверенностью сказал Гуляев. — Вот посмотрите, Вехов не врал.

Крикун, как всегда, поскромничал. За время отсутствия Гуляева он побывал в Новороссийске и там дотошно разбирался в порту в морских делах, с которыми ему раньше не приходилось сталкиваться. Его интересовали суда, приходившие из Константинополя под любым флагом, но прежде всего такие, как «Эттихад», «Апостолос», «Три святителя» и «Гурдистан».

Он и не скрывал, что плохо ориентируется по части работы морского ведомства, и попросил выделить ему в помощь работника морской ЧК, который мог бы сопровождать его в порту и при необходимости давать пояснения. Начальник морской ЧК посоветовал ему молодого сотрудника по имени Василь, которого так звали в отделе, а начальник, сделав на этот раз исключение, представил как Василия Романцова, специалиста по морским делам, лучше которого никто не знал порт и все, что там происходило, хотя Василь в ЧК работал всего-то около года, а до этого мотался в порту на разных работах. Ему, как грузчику, одно время приходилось часто бывать на иностранных судах и запросто общаться с матросами из разных стран. Крикун окончательно согласился с предложенной кандидатурой на провожатого, услышав от его начальника, что отец Василя погиб на баррикадах, защищая «Новороссийскую республику» в декабре 1905 года.

— Одним словом, чистый пролетарий и притом грамотный и смышленый, побывал в переделках и доказал свою преданность диктатуре пролетариата, — подытожил характеристику начальник Василя.

— Ну, веди меня в порт и показывай, как там вяжут узлы, — сказал Крикун Василю, длиннорукому и оттого нескладному парню.

По дороге разговорились. Оказалось, что все суда, которыми интересовался Крикун, Василь знал как свои пять пальцев и, больше того, имел на них знакомых матросов, которых агитировал за то, чтобы они не гнули спины на своих хозяев-буржуев.

— Значит, и по-гречески можешь? — спросил Крикун.

— Самую малость, а больше по-нашему толкуем.

— И до чего дотолковываетесь?

— Так, кой-что… Один грек недавно по секрету сказал, что на «Апостолосе» кого-то спрятали и увезли в Константинополь.

— Так и сказал? — удивился Крикун.

— По секрету… — подчеркнул Василь.

Крикун, не перебивая собеседника, внимательно слушал, но больше его все же интересовало не то, что кто-то бежал за границу, а не высаживалась ли какая-нибудь контра с пароходов в Новороссийске. Романцов сразу ответил, что ничего подобного не слыхал, но может потолковать со знакомыми матросами.