— Пойду включу машины.
Но, когда я поравнялся с ним, он схватил меня за руку.
— Неужели вы не понимаете? — оказал он спокойно. — Мы же тонем. — Его взгляд и лицо окаменели. — Я не говорил вам об этом раньше, но вода заливает трюм через шпангоуты. Я специально осмотрел судно, прежде чем сменить вас. — Он отпустил мою руку и снова стал смотреть в бинокль, стараясь что-то отыскать в сером однообразии взбаламученной воды.
— И сколько же… — Я колебался, боясь облечь свою мысль в словесную форму. — Когда же оно начало тонуть?
— Не знаю. Несколько минут назад, час, может быть, два. — Он опустил бинокль, видимо удовлетворенный. — Ну что ж, малюсенький шанс у нас все же есть, но… — Он повернулся и бросил на меня оценивающий взгляд, будто стараясь понять, на что я способен. — Давления в котле хватит на десять-пятнадцать минут хода. Вы в состоянии еще раз спуститься вниз и покидать уголек? — Он помолчал немного, а потом очень просто сказал: — Хочу предупредить, что, если рухнет переборка, шансов на спасение у вас не будет.
Я колебался:
— А сколько времени она продержится?
— Думаю, часа полтора. — Он бросил быстрый взгляд в сторону правого борта, покачал головой и, взяв мою руку, задержал ее в своей. — Ступайте, — сказал он. — За час я ручаюсь!
— А что, если корабль ударится об один из этих рифов?
— Этого не будет! Мы уже зашли за линию буев на добрую милю.
Удивительно, но здесь, в тепле котельной, опасность не ощущалась так остро. Скоро и Петч спустился ко мне.
Мы работали как сумасшедшие, плечом к плечу, без остановки швыряя в топку уголь, лопата за лопатой.
— Я пойду на мостик, — наконец сказал он. — Вы останетесь один. Загружайте топку, пока я не дам команду «полный вперед». Затем запустите машины и немедленно поднимайтесь ко мне.
Я кивнул, не в силах произнести ни слова.
Половина восьмого! Без четверти восемь! Что же он не дает сигнала к пуску? Я перестал кидать уголь и выпрямился. Опершись на лопату, я смотрел, как струйки воды просачивались сквозь обшивку, и думал: что он делает там, на мостике? В чем состоял тот слабый шанс на спасение, о котором он говорил?
И вдруг сквозь гул волн, бьющих в обшивку, до меня донесся звонок машинного телеграфа. Было почти восемь часов. Я отшвырнул лопату, закрыл створку топки и помчался открывать вентиль подачи пара. Когда я поднимался вверх по металлической лесенке, я почувствовал, как задрожал корпус судна — машины заработали.
Петч стоял у штурвала.
— Мы еще не вышли из зоны рифов? — спросил я.
Он ничего не ответил. Я посмотрел за борт. Мимо нас проплывал бело-красный буй. Бак судна был полностью покрыт водой.
— Вот почти и приехали, — пробормотал капитан. — Его голос был чуть слышен. Он переступал ногами, как бы ища более устойчивое положение, и вдруг резко крутанул штурвал влево, еще и еще. Судно послушно повернуло в направлении большой группы рифов.