— У-у-у, какая вальяжная дама! «Жить стало лучше, жить стало веселей?» — Слова не несли угроз или каких-то сомнений, а источали радость и удивительно мешались с теплом и светом, с цветочным ароматом и запахом рыбы. Нэврикук благостно потянулась и махнула хвостом.
Рыжий привык к Сергеичу быстрее песцов. Сработали древние биологические связи. Речи Сергеича будили глубинные пласты сознания и проявляли волнительные видения
И вот человек пропал. Дергались на водной глади поплавки сети, нетерпеливо потявкивали соседи, скулили дети, уже привыкшие к новой пище, а лодки не было.
Рыжий прождал день в нетерпении. Вечером пришла тоска. Он так привык к словам человека. Ночью соседи убежали на охоту, а пес остался с детьми. Щенки обшарили и перекопали весь бугор, разыскивая многочисленные кладовки, где прятали недоеденные в дни изобилия кусочки рыбы. A когда подобрали все запасы, начали скулить и дергать Рыжего, требуя еды.
Обленившимся родителям не особенно повезло, но кое-как они щенков накормили, а потом пошли на косу. Сеть дергалась. Из воды вылетали то головы, то хвосты рыб. Так много вкусной пищи, но как достать? Сосед пошел вдоль веревки по мелководью и увидел двух рыб. Они торчали в сети нос к носу, голова одной была совершенно свободна. Ячея держалась на теле спинным плавником. Сосед ухватил рыбу и задом пошел к берегу. Тяжелая сеть стала упруго выгибаться. Сосед дернул добычу. Ячея соскользнула. Рыба замотала хвостом. Он прыгнул к берегу. Нэврикук подхватила добычу, жадно обнюхала и принялась за еду. Она ведь еще не кончила кормить детей молоком. Сосед полез за новой добычей. Но вторую рыбу сеть держала прочно. Сосед дернул раз, второй. Не выходит. Тогда он прыгнул через поплавковую веревку и задергал в другую сторону. Добыча не поддавалась. Сосед зарычал от злости, прыгнул обратно. Левая лапа его попала в болтавшуюся под водой паутину дели. Песец выпустил рыбу и хотел прыгнуть на берег, но сеть рванула его обратно.
— А-ввв! — почувствовав себя пойманным, жалобно закричал сосед, упал, нахлебался воды и совсем обезумел от страха.
Кау-кау-кау! — в ужасе закричала Нэврикук и заметалась по косе.
— Рыжий поднял голову. Что там? Сосед кувыркался в воде, поднимая тучи брызг. По поверхности залива хлопала веревка! Рыжий побежал на косу. Веревка поймала соседа! Надо спасать.
Пес прошел вперед, осторожно зацепил делевой жгут клыками, перевел на коренные зубы и принялся жевать. Скоро часть нитей обвисла, натяжение ослабело. А Рыжий продолжал методично двигать челюстями. Веревка становилась все мягче и тоньше. Наконец она поползла, концы упали в воду, и освобожденный сосед запрыгал к берегу. Подбежала Нэврикук, заскулила, завертела задом и принялась лизать спасенного супруга.
На следующее утро человек опять не приплыл. Рыжий весь день наблюдал за поворотом. Тревога копилась, и, когда в начале ночи поползли туманы, а в небе ненадолго обрисовался прозрачный диск луны, пес не выдержал. Неожиданно даже для самого себя сел, задрал голову и испустил длинный вопль. Из норы вылезли соседи и стали удивленно смотреть на пса. Им было и неведомо, что бескорыстный друг так одинок и несчастен. А Рыжий тоскливо глянул на них, вновь задрал морду и завыл, наполняя округу печалью и тоской. Голос его окончательно покорил сознание соседей. И они запрокинули головы и вплели свои голоса в длинный вопль Ыттъына:
— Кау-у-у! Ав-ву-у-у!
В звуках древней обрядовой песни, как в коконе, свершилось таинство преображения, и Рыжий вышел из пелены мелодии в новом качестве — он стал взрослым. В песне гимном прозвучал мотив предназначения рода, мотив неразрывного вечного союза с человеком, и пес понял, что надо делать сейчас. Он встал и побежал в кусты, к логову. Там Рыжий обнюхал каждый закуток, прощаясь с детством. Потом уцепил лямку рюкзака. Kycты давно переплелись сучьями и покрылись листьями. Они хватали рюкзак, одна ветка закусила карман. Рыжий стал дергать рюкзак, свой символ верности и дружбы. Ткань рюкзака, подпорченная тундровой сыростью и солнечными лучами, поползла, и половина ее осталась на ветке. Но Рыжий был доволен. Он заскочил на верхушку бугра, лизнул соседа, а его супругу ткнул носом. Песцы поняли, что Ыттъын прощается с ними. Они все вместе поскулили, а потом Рыжий подхватил остатки рюкзака и побежал вокруг залива, в ту сторону, откуда приплывал человек по имени Сергеич.
Небольшая сопка, маячившая впереди, постепенно выросла. Над водой повисли ржавые каменные обрывы. В русле Оленьей громоздились огромные обломки скал. Вода ревела и грызла их бока бросала во все стороны клочья розовой пены. Рыжий вымок до последней шерстины, пока пробирался по скользким каменным плитам у подножия обрывов. Но вот сопка осталась позади. Голос реки вновь стал ласковым. Рыжий выбрался на ровную галечную террасу, подернутую тонким нежным слоем голубого ягеля. На террасе, в оправе оранжевых моховых подушек блестели продолговатые озерки, кое-где торчали серые валуны и зеленые кусты ивняка и ольхи. Кусты росли в одиночку, далеко друг от друга. Это были речные посадки. Половодья год за годом выдирали кусты из берегов вместе с корнями, разносили и рассаживали по залитым пойменным террасам.
Рыжий побежал по террасе и за одним из кустов чуть не налетел на живое существо. Перед носом хлопнули широкие крылья, пахнуло птичьим духом.
— Гак-гак! — закричало существо. Это был Итуит, гусь. Рыжий неожиданно наткнулся на гнездо гуменника. Итуит, спасая семью, сделал вид, что ранен, и побежал в сторону, хлопая концами крыльев по земле и хромая. Но Рыжий и не думал охотиться на Итуита. Он проводил хитреца взглядом и хотел бежать дальше, когда увидел на расстоянии прыжка еще- одного гуся. Вернее, только голову на длинной шее, торчавшей среди моховых кочек. Два круглых янтарных глаза внимательно наблюдали за ним. Желтый клюв приоткрыт. А этот почему не улетел? Рыжий вытянул нос и подошел ближе. Гусь приподнял и отвел крылья, готовя их для удара. Но схватка не состоялась. Из-под крыльев вывалились серые комочки, запрыгали и запищали тоненькими голосами. Дети, понял Рыжий. А прикрывающая их — мать. Поэтому она и не улетела, поэтому глава семьи и пытался увести его в сторону.
Гусыня напряглась.
— Гак! Га-глак! — раздалось над головой. И супруг рядом.
Семейство решило, что он охотится? Но ведь это не так. Он ищет человека Сергеича. Надо успокоить родителей. Рыжий задом отошел в кусты. Мать уложила крылья и подобрала птенцов А пес побежал дальше. И тут впереди что-то громыхнуло, взревело, обрушилось на реку, террасу и горы свирепым рокотом. Из-за морены, в дальнем конце галечной террасы выскочила огромная сверкающая птица. Рыжий уже видел ее однажды. Это была хорошая птица, она принесла друга к Жилищу Огня! Рыжий чуть не запрыгал от радости, однако грохот и вой прижали его к земле.
Вертолет шел низко, лопасти винта образовали сверкающий круг. Рожденные им могучие вихри гнули кусты и в брызги рвали поверхность озер. Машина уже миновала Рыжего, и тут в воздух рванулись гуси. Они, наверное, потеряли разум от страха и оставили гнездо. Или решили, что вдвоем легче увести от детей страшного врага.
Птица увидела гусей, притормозила и накренилась. В потоке солнечного света Рыжий не заметил огненных точек, но услышал хлопок выстрела. Гусыня замерла, скорчилась, лапы обвисли, и она камнем полетела вниз. Птица пошла над пламенеющей голубой террасой по кругу. Итуит хотел подхватить подругу, но гусыня была мертва. Она тяжело ударилась о землю и застыла в безжизненной позе.
ebooksa