— К тому времени он был уже мертв?
— Да, — голос Петча упал до шепота.
Но тут Смайлс, все еще продолжавший стоять, спросил о том, какой смысл компании уничтожать свое же собственное судно.
— Судно было предназначено на слом, и, если судить по цифрам, представленным вам, уважаемый господин председатель, компания получила бы за это несколько более пятнадцати тысяч фунтов стерлингов. Судно было застраховано на сумму в тридцать тысяч. Может быть, свидетель предполагает, что получение чистых пятнадцати тысяч являлось достаточным мотивом для того, чтобы подвергать риску жизнь целого экипажа?..
— Мне кажется, что на этой стадии, уважаемый господин председатель, — сказал сэр Лайонел, — уместно задать свидетелю один чрезвычайно важный вопрос: поджигал или не поджигал он сам груз в трюме номер три ночью восемнадцатого марта или содействовал этому поджогу?
— Нет, я не делал этого, — заявил Петч, и голос его звучал ясно и твердо. Потом, обратившись к сэру Лайонелу Фолсетту, он добавил: — Если бы я поджег судно, зачем бы я стал тушить пожар?
Ответ был логичен. Председатель взглянул на часы, а затем, склонившись в сторону своих помощников, о чем-то заговорил с ними. Наконец он объявил перерыв.
— До завтра, джентльмены, до десяти тридцати.
Петч очнулся от своего оцепенения и направился через зал к выходу. Я тоже встал и непроизвольно последовал было за ним, но в это время Хэл положил мне на плечо руку.
— Лучше оставь его, — сказал он. — Бедняге нужно подумать.
— О чем подумать? — спросил я сердито; я все еще находился под впечатлением заседания.
— О том, что ему говорить завтра, — ответил Хэл. — Он еще не рассказал суду всю историю, и сэр Лайонел знает об этом. Он расскажет ее завтра, или ему придется сделать это в уголовном суде! Но рано или поздно, рассказать все же придется.
Уголовный суд! Внезапно решившись, я, расталкивая толпу, стал догонять Петча.
Он не расслышал, когда я окликнул его. Казалось, его ничто не заботило, кроме желания побыстрее выбраться на улицу. Я схватил его за руку, и он резко обернулся.
— А-а-а, это вы. — Его всего трясло. — Что вам нужно?
Я ужаснулся его изможденному, затравленному виду. На лбу его застыли крупные капли пота.
— Какого дьявола вы не сказали им? — спросил я.
— Что не сказал им? — Внезапно его глаза потеряли всякое выражение.
— О Деллимере, — сказал я. — Почему вы им не сказали?
Глаза его блеснули, и он отвернулся.
ebooksa