— Вот подходящая минута, чтобы посвятить вашу жизнь царю царей, — сказал д"Артаньян, — если вы желаете сделать ему приятное: «Non inutile desiderium in oblatione».
— Убирайтесь вы к черту с вашей латынью! Давайте пить, милый д"Артаньян, давайте пить, черт подери, давайте пить много, и расскажите мне обо всем, что делается там!
XXVII
ЖЕНА АТОСА
— Теперь остается только узнать, что с Атосом, — сказал д"Артаньян развеселившемуся Арамису после того, как он посвятил его во все новости, случившиеся в столице со дня их отъезда, и когда превосходный обед заставил одного из них забыть свою диссертацию, а другого — усталость.
— Неужели вы думаете, что с ним могло случиться несчастье? — спросил Арамис. — Атос так хладнокровен, так храбр и так искусно владеет шпагой.
— Да, без сомнения, и я больше чем кто-либо воздаю должное храбрости и ловкости Атоса, но, на мой взгляд, лучше скрестить свою шпагу с копьем, нежели с палкой, а я боюсь, что Атоса могла избить челядь: этот народ дерется крепко и не скоро прекращает драку. Вот почему, признаюсь вам, мне хотелось бы отправиться в путь как можно скорее.
— Я попытаюсь поехать с вами, — сказал Арамис, — хотя чувствую, что вряд ли буду в состоянии сесть на лошадь. Вчера я пробовал пустить в ход бич, который вы видите здесь на стене, но боль помешала мне продлить это благочестивое упражнение.
— Это потому, милый друг, что никто еще не пытался лечить огнестрельную рану плеткой, но вы были больны, а болезнь ослабляет умственные способности, и потому я извиняю вас.
— Когда же вы едете?
— Завтра на рассвете. Постарайтесь хорошенько выспаться за ночь, и завтра, если вы сможете, поедем вместе.
— В таком случае, до завтра, — сказал Арамис. — Хоть вы и железный, но ведь должны же и вы ощущать потребность в сне.
Наутро, когда д"Артаньян вошел к Арамису, тот стоял у окна своей комнаты.
— Что вы там рассматриваете? — спросил д"Артаньян.
— Да вот любуюсь этими тремя превосходными скакунами, которых конюхи держат на поводу. Право, удовольствие ездить на таких лошадях доступно только принцам.
— Если так, милый Арамис, то вы получите это удовольствие, ибо одна из этих лошадей ваша.
— Не может быть! Которая же?
— Та, которая вам больше понравится. Я готов взять любую.
— И богатое седло на ней также мое?
— Да.